«Эта новость привела меня в ужас», – вспоминает Сметана. На самом деле это стало моментом истины. «Я хотел увидеть свадьбу дочери. Хотел нянчить внуков. Вместо этого я мчался навстречу преждевременной смерти».
«Знаете, отказаться от привычной еды и других укоренившихся привычек очень трудно, – говорит он. – Ты постоянно думаешь, что не справишься. Ты не можешь даже начать, поскольку понимаешь, что не справишься. Эта высота никогда не будет взята».
Как же он справился? «Шаг за шагом. Просто я делал свое дело и старался гнать прочь мысли о недоступности цели. Но главным стимулом оказался страх. Страх придал мне силы».
Во‑первых, он максимально отказался от вредных для здоровья углеводов. Во‑вторых, стал есть намного больше овощей. Уровень потребления калорий существенно снизился, а вес уменьшился на 41 килограмм. «Чем дальше, тем меньше меня привлекала нездоровая еда».
Человек, привыкший заезжать на машине в Макавто, начал много ходить пешком. «Я часто хожу на прогулки. Даже если мир начнет рушиться, я все равно пойду гулять. Пешие прогулки стали обязательной частью моей жизни». Следующей целью для него стал марафон.
«Я верю в силу привычки, – говорит Сметана. – Если раз за разом что‑то повторять, то скоро вы начнете делать это автоматически и перестанете об этом думать». Он ест в одно и то же время каждый день, он гуляет в одно и то же время каждый день, он каждый день потребляет одну и ту же пищу.
Оглядываясь назад, Сметана говорит, что мы не заботимся и не думаем о своем теле. «Мы как бы отсоединились от самих себя. Мы не задумываемся о том, как устроены, как работают наши внутренние органы. Большинство из нас не знает, что делает поджелудочная железа или что такое инсулин». Теперь он безошибочно определяет, когда у него повышается уровень сахара в крови. «Стоит мне пропустить тренировку, как я сразу становлюсь злым и беспокойным».
Сметана быстро вызывает симпатию. Он вдумчивый мужчина, сумевший одной лишь диетой изменить свою жизнь в лучшую сторону и вернуть, казалось бы, утраченное навсегда здоровье. Диету он сравнивает с другой всеамериканской одержимостью – автомобилями. «В двадцать лет у меня была машина. Я знал про нее все, мог самостоятельно отремонтировать ее, поменять колеса. Сейчас все это мне неинтересно. Просто меняю одну машину на другую. Многие так же относятся к своему организму. Они думают, что его легко заменить или отремонтировать, но это не так».
