– Выхожу иногда, – ответил тот.
– Но не один, – добавила Мэри.
– Иногда, – возразил мальчик. – Я ездил к папе.
– Мы посадили тебя на такси, а он встретил.
– Ты когда-нибудь был в Южном Кенсингтоне? – спросил Готорн.
– Сто раз.
– Да он понятия не имеет, где это, – вполголоса заметила мать.
Я не выдержал и тихо вышел, впервые взяв инициативу на себя. Готорн последовал за мной. Джудит Гудвин проводила нас до выхода.
– Какая молодец няня, что осталась с вами, – заметил Готорн. Тон у него был уважительный, но я-то знал: он попросту копает информацию.
– Мэри очень привязалась к мальчикам и после аварии не смогла уйти. Я рада, что она осталась: для Ларри очень важна непрерывность общения.
И снова в ее голосе слышались холод и недосказанность.
– Она переедет с вами?
– Мы это еще не обсуждали.
Джудит открыла входную дверь.
– Было бы хорошо, если бы вы больше не появлялись, – сказала она. – Ларри ненавидит, когда его отвлекают, и плохо переносит незнакомых людей. Я лишь хотела показать, в каком он состоянии. Как видите, мы не имеем отношения к случившемуся с Дайаной Каупер. Мне больше нечего добавить.
– Благодарю вас, – отозвался Готорн. – Вы нам очень помогли.
Как только мы оказались снаружи, он достал пачку сигарет и закурил. Я понимал, что он чувствует, – я сам был рад выбраться на свежий воздух.
– Почему вы не показали ей письмо? – спросил я.
– Чего? – Готорн помахал спичкой, гася пламя.
– Письмо, которое получила Дайана Каупер – ну то, что вы забрали у Андреа Клюванек! Может, Джудит его сама написала? Или ее муж. Она могла бы опознать почерк.
Готорн рассеянно пожал плечами, думая о чем-то своем.
– Бедный парень, – пробормотал он.
– Да, ужасно… – согласился я совершенно искренне.
Оба моих сына упрямо предпочитают ездить в Лондон на великах, частенько забывая надеть шлемы. Конечно, я на них ору, а что толку? Им уже под тридцать. Ларри Гудвин был воплощением кошмара, о котором я старался не думать.
– У меня есть сын, – заявил вдруг Готорн, отвечая на вопрос, заданный двадцать четыре часа назад.
– Сколько ему?
– Одиннадцать.
Готорн был явно расстроен, его мысли витали где-то далеко. Только я собрался задать следующий вопрос, как он повернулся и выдал:
– И он не читает твои гребаные книжки!
Зажав сигарету между пальцами, Готорн поднес ее к губам и двинулся вперед. Я последовал за ним.
Затем произошло нечто странное. То ли сработал инстинкт, то ли я краем глаза засек какое-то движение, но я вдруг почувствовал, что за нами наблюдают. Я оглянулся на дом: кто-то стоял у окна комнаты Ларри Гудвина, однако, заметив меня, поспешно отступил. Я так и не смог разглядеть, был ли это сам Ларри или его няня, Мэри О’Брайан.
