Из спальни он переместился в ванную комнату. На бортиках громоздилась куча маленьких бутылочек, штук двадцать, не меньше: похоже, у миссис Каупер была привычка забирать из отелей шампунь и гель для душа. Готорн открыл шкафчик над раковиной и вытащил три пакетика «Темазепама» – снотворное.
– Интересно… – пробормотал он, наконец нарушив молчание.
– О чем-то переживала, – предположил я. – Не могла заснуть.
На верхнем этаже располагались две гостевые комнаты. Ими давно не пользовались: слишком чисто и прохладно, отопление выключено ради экономии. Готорн быстренько осмотрелся и вышел в коридор.
– Как думаешь, куда делся кот? – неожиданно спросил он.
– Какой еще кот?
– Серый, персидский. Такие, знаешь, похожи на шерстяной мячик.
– Я не видел никаких фотографий кота.
– Я тоже.
Объяснений не последовало, и я вдруг почувствовал раздражение.
– Если вы и правда хотите, чтобы я о вас писал, я должен понимать, как вы работаете. Не надо подвешивать в воздухе категоричные утверждения!
Готорн нахмурился, пытаясь взять в толк, о чем я, затем кивнул.
– Тони, это ведь очевидно! На кухне на полу стоит миска. И еще подушка в спальне – разве ты не заметил?
– Вмятина? Я думал, от ее головы.
– Сомневаюсь, приятель. Вряд ли у нее были короткие шелковистые волосы, пахнущие рыбой. Она спала на левой стороне кровати, там, где книжка на тумбочке, а кошка – справа. Крупная, тяжелая. Скорее всего, перс – таких чаще заводят одинокие пожилые женщины. Только вот где он?..
– Может, полиция забрала?
– Может.
Мы вновь спустились на первый этаж, где выяснилось, что мы не одни: в гостиной на диване сидел мужчина в дешевом костюме, широко расставив ноги; на колене – папка с документами. Галстук висел криво, две пуговицы рубашки расстегнуты. Судя по всему, курильщик. Все в нем было какое-то… нездоровое: цвет лица, редеющие волосы, сломанный нос, складка живота, выпирающая над ремнем брюк. Он был примерно одних лет с Готорном, но крупнее, напоминал обрюзгшего боксера на пенсии. Я часто видел таких по телевизору – не в кино, а в новостях: стоя в коридоре, на выходе из зала суда, они неловко зачитывают на камеру подготовленное заявление.
– Готорн, – произнес он безо всякого энтузиазма.
– Инспектор Мидоуз! – Это прозвучало иронически, словно пришелец не заслуживал своего звания. – Здорово, Джек, – добавил Готорн.
– Когда мне сказали, что привлекли тебя к делу, я сперва не поверил – вроде все и так ясно. – Тут инспектор заметил меня. – А вы кто такой?
