Депрерадович. Беда! Беда!
Пален. Что такое?
Депрерадович. В девятой шеренге черт дернул поручика скомандовать вместо «дирекция[2] направо» – «дирекция налево». И пошло, и пошло. Люди с шагу сбились, ошалели от страха, команды не слушают; командиры, как угорелые, мечутся. А государь только кричит: «В Сибирь!»
Пален. Помните, господа, в прошлом-то году Измайловскому полку скомандовал: «Направо кругом марш – в Сибирь!» Так ведь и пошел весь полк к Московской заставе и дальше по тракту – остановили только у Новгорода. Вот и теперь, пожалуй, – прескверная штука, не угодно ли стакан лафита!
Депрерадович. Пропали, пропали мы все!
Солдаты маршируют. Входит Павел.
Павел. Смирно-о!
Солдаты останавливаются.
Константин(на ухо Александру). Жилка-то, жилка, смотри. Ну, теперь только держись!
Александр(крестясь). Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Павел. В пятой шеренге фельдфебель – коса не по мерке. За фронт!
Фельдфебеля подводят к Павлу.
Павел. Что у тебя на затылке, дурак?
Фельдфебель(заикаясь). К-коса, ваше величество!
Павел. Врешь! Хвост мыший. Мерку!
Подают палочку для измерения кос. Мерит.
Павел. Вместо девяти вершков – семь. Букли выше середины уха. Пудра ссыпалась, войлок торчит. Как же ты с этакой прической во фронт явиться смел, чучело гороховое?
Фельдфебель(заикаясь). П-парикмахер…
Павел. Я тебе покажу, сукин сын, парикмахера! Букли долой! Косу долой! Все долой!
Срывает с фельдфебеля парик и топчет ногами.
Павел. Срам! Срам! Срам! Бить нещадно! Двести… триста… четыреста палок! Генерал Мамаев!
Входит Мамаев.
Павел. Извольте, сударь, следить за экзекуцией. Тут же на месте, без промедления. С вас взыщется.
Уходит. Фельдфебеля ведут в экзерциргауз.
Фельдфебель(падая на колени перед Александром). Ваше высочество, тридцать лет в походах! У светлейшего князя Суворова… На штурме Измаила ранен… И как собаку, палками! Уж лучше расстреляли бы!.. Батюшка, смилуйтесь!..
Александр(закрывая лицо руками). Господи! Господи!
Мамаев(толкая ногой фельдфебеля). Ступай, черт, ступай! (Солдатам.) Ну-ка, ребята, живее!
Солдаты втаскивают фельдфебеля в дверь экзерциргауза. Туда же входит Мамаев.
Александр. А ведь он его запорет, Костя?
Константин. Запорет. Скотина прелютая. Отца не пожалеет, только бы выслужиться. Ну, где старику четыреста палок выдержать! Да, жаль… А впрочем, наплевать – все там будем… Да ты письмо-то княгини Гагариной, что ли, скорей бы отдал? Авось, подобреет.
Александр. Сейчас.
Входит Яшвиль.
Пален.
