— А я тебя не видел, — сказал он. — Мы кино хотели посмотреть.
— Я за, — ответила Лекси, и, как выяснилось, и впрямь была за.
Устроившись в большом кресле в углу, она одним глазом наблюдала за Пёрл — та наконец села и вскрыла банку с газировкой. Сплин сунул кассету в видеоплеер, Лекси открыла журнал. Тут ее посетила идея — можно же сделать доброе дело.
— Эй, Пёрл, я дочитаю, и можешь взять, — сказала она, в душе смутно сияя подростковой щедростью.
А в тот день в начале октября Лекси решила поводить Пёрл по магазинам.
— Поехали, Пёрл, — сказала она. — Мы в торговый центр.
Говоря торговый центр, Лекси даже не вспомнила про ТЦ «Рэндалл-парк» неподалеку от запруженной Уорренсвилл-роуд, за шиномонтажом, ипотечной конторой и круглосуточным детским садиком, — ТЦ «Рэндалл-мрак», иногда называли его школьники. Лекси жила в Шейкер-Хайтс и вспомнила только про торговый центр, где покупала всё, — «Бичвуд-плейс», наманикюренный маленький ТЦ чуть поодаль от дороги, на отдельной овальной лужайке, с вывесками «Диллардс», и «Сакса», и нового «Нордстрома». Лекси никогда не слышала выражения «отбеленное место», а услышав, ужаснулась бы. Но, даже навестив и «Гэп», и «Экспресс», и «Боди шоп», Пёрл купила только претцель и банку бальзама для губ со вкусом киви.
— Ничего не понравилось? — спросила Лекси.
Пёрл — у нее было всего семнадцать долларов, и она знала, что у Лекси двадцатка в неделю, — замялась.
— Там всё как с конвейера, — в конце концов сказала она. И обвела рукой «Чик-фил-Э» и торговый центр за ним. — В школе все как клоны. — Она пожала плечами и покосилась на Лекси — убедительно получилось? — Я люблю другие места. Где вещи, которых ни у кого нет.
Тут Пёрл осеклась и уставилась на бело-голубую сумку «Гэп» на шнурках, болтавшуюся у Лекси на локте, — испугалась, что Лекси обидится. Но Лекси обижалась редко — даже и не припомнить такого: от мелкой сеточки ее мозговых извилин отскакивали тонкие намеки и подтексты. Лекси склонила голову набок.
— Это какие, например, места? — спросила она. И Пёрл объяснила, как по Нортфилд-роуд мимо ипподрома доехать до благотворительной лавки, где вместе с ними рылись в вещах женщины, которым выпал обеденный перерыв в закусочной «Тако Белл» или предстояла ночная смена. За свою жизнь Пёрл побывала в десятках благотворительных лавок в десятках городов, и отчего-то все они пахли одинаково — сладкой пылью, — и она была уверена, что другие ребята чуют этот запах, даже после двух стирок, будто он впитывается прямо ей в кожу. Эта лавка, где Пёрл с матерью откопали в корзинах старые простыни на занавески, исключением не была. Но когда Лекси восторженно взвизгнула, Пёрл посмотрела на лавку новыми глазами: здесь найдется вечернее платье шестидесятых для осеннего бала, медицинская форма для дремотных домашних дней, всевозможные старые концертные футболки, а если повезет — клеша,
