Особого смысла не было и при его жизни. Зависть? Пожалуй, да. Какой смысл лукавить с самим собой, тем более сейчас, когда его уже нет? Была в этой гадкой интрижке какая-то нечистоплотная смутная радость. Не могли, ну не могли голенастые тугобедрые девицы всех мастей и размеров, ну никак не могли мне именно вот этот вот нюанс презентовать. А он, нюанс этот, дорого стоит! Как там народ говорит: муж и жена – одна сатана. Так что была во всем этом некая пикантность. Только не подумайте, что я себе в эти моменты Любецкого представлял – я неисправимый гетеросексуал, вот еще глупости.
Я мягко заплыл на бордюр правыми колесами. Прямо под фонарь. Авось не влезут на виду-то. Заглушил мотор. 4:20.
Вкусно чмокнула дверь – я читал, у них там, в Баварии, целый отдел работает над правильным звуком захлопывающейся двери. Цивилизация.
Так. Теперь самое скучное – поговорить с Варварой.
Я вдохнул всей грудью, подошел к подъезду, набрал код. Шумно выдохнул.
– Вы Дубов?
От неожиданности вздрогнув, повернулся.
Лицо чуть помятое, глаз с прищуром. Знакомый или просто похож на кого-то? – не припомню никак.
– Имел счастье работать с Любецким.
Банионис! Точно, и ведь действительно похож, копия просто! Все встало на свои места, я развел руками и улыбнулся:
– Товарищ майор!
Банионис оскалился, просиял. Не без гордости проговорил:
– Полковник.
– Однако! Поздравляю.
– Всем обязан покойному – кристальной души человек был, а умище, умище-то! Гений.
Банионис потряс кулаками, изображая умище Любецкого.
Мне показалось, что он либо пьян, либо паясничает. А может, и то и другое. Банионис пошмыгал носом:
– А вы к вдове? Так сказать, визит скорби нанести и искренние соболезнования засвидетельствовать? Это правильно, – он снова пошмыгал, – и по-дружески. Позвольте, я с вами поднимусь. Не возражаете? Я на секунду, тоже засвидетельствую и исчезну.
Было что-то неприятное в нем, его манерах. Раздражали лакейские обороты речи, панибратская развязность. Но, с другой стороны, похоже, так будет проще отделаться от Варвары.
– Прошу.
Я зачем-то, подражая Банионису, галантно шаркнул ножкой, толкнул тугую дверь и пропустил его вперед в затхлую вонь полутемного подъезда.
