Кстати, в конце месяца у меня выставка в этнографическом музее Огунквита. Там, при входе, большое фото моей тетки в старомодной шляпе, кокетливо украшенной букетиком клематисов. Музею присвоили ее имя, а галерея – на втором этаже. Заходите, если будете проездом, хотя, если честно, не думаю, что вам моя живопись приглянется. Говоря между нами, пейзажи мои скучноваты, да и сюжет один – дюны, дюны, дюны.
Даша Савельева:
«Как-то, гуляя в парке, мне было лет пять-шесть, отец подсадил меня на тумбу. Постамент. Рядом с гипсовым пионером. Хлопнул в ладоши, сказал: «Прыгай! Я тебя поймаю».
Я прыгнула.
Он сделал шаг назад, я растянулась на щебенке, расшибла в кровь коленку, разревелась.
Отец взял меня на руки и сказал: «Запомни раз и навсегда! Никогда и никому не верь!»
1
Даша ненавидела сушилки для рук, эти электрические фены или как их там? – те, что ревут, а толку ноль. Поэтому, поднимаясь по тесным ступенькам из туалетной комнаты, она просто вытерла мокрые ладони о джинсы.
Наверху солнце блаженно растеклось медовыми лужами по полу – дело шло к вечеру. До рейса оставалась еще уйма времени, и это замечательно. Допьем кофе – не спеша, не торопясь доедем до аэропорта, все будем делать плавно.
За стойкой, полуулыбка мимоходом, кивок в ответ, розовая с ямочками (все как положено) немка трет и трет уже прозрачные до почти невидимости стаканы, за ней бутылки пестрой стеной до потолка, в каждую запечатан острый блик.
Тут Даша чуть запнулась – что за черт? – за ее столиком у окна сидит кто-то, – и почему? – свободных мест прорва.
Подходя ближе, разглядела, – ну вот, только этого мне не хватало.
Первое, что зацепило ее взгляд, была шея, даже не шея, а выя, – очень точное русское слово, – выя, вид сзади; незнакомец сидел спиной к залу.
Толстая и тупая шея, две румяных складочки в месте врастания в череп, без складочек и не определишь, где начинается голова. Череп выбрит до младенческого лоска, до парафиновой жирноватой склизкости. Непреодолимо хочется потрогать его пальцем, надавить, осторожно и гадливо, – так дети трогают снулую рыбу, видели?
Пара секунд – Даша уже ненавидела эту шею.
Села – с фасада незнакомец выглядел еще менее привлекательно: лоб – почти зеркальное отражение затылка – те же две жирные складочки. Приоткрытый рот, сигарета, дымок вверх.
Сигарета! – мерзавец курит ее сигареты! Короткими хамскими пальцами поигрывает пачкой «Голуа», синей, с крылатым шлемом на этикетке. Новехонькой пачкой «Голуа», которую она только что купила в автомате при входе в бар. И даже еще не распечатала – не успела… А теперь – вон, в пепельнице мятый целлофан с ленточкой и комок фольги.
