Там она демонстративно загремела бокалами, и Саше осталось только положить на стойку чаевые, за её кофе заплатил Гаэтани.
Выйдя из бара, Саша не стала сворачивать в переулок, ведущий к дому, а поднялась по лестнице сначала к следующей улице, потом все выше и выше и, наконец, оказалась в самой высокой точке города.
Сюда, к воротам старого кладбища, выходили лишь глухие каменные стены домов и такой же глухой кирпичный забор вокруг фешенебельного отеля.
Конечно, ночью улица хорошо освещалась, а тем более в день праздника наверняка горели факелы. Саша увидела на старых стенах так знакомые ей по Кастельмонте средневековые держатели для огня.
Но ни одно окно не выходило на маленькую площадь, и если не было случайных прохожих, то никто бы не увидел, кто зашел ночью в кладбищенские ворота с девушкой Вероникой, а может, и после неё.
– Однако, храбрая девушка,– подумала Саша, ей и при свете дня было не по себе среди каменных надгробий и крестов.
Кладбище оказалось совсем небольшим, и она быстро прошла по дорожке к его краю, там, с окружающей городок каменной стены открывались потрясающие виды на квадраты полей всех оттенков зеленого и серого, небольшой лесок, россыпь домиков, а справа, рукой подать, вырастала гора Суббазио, поднимаясь ярусами все выше и выше.
Отсюда была хорошо видна небольшая тропинка, ведущая в оливковые рощи на склонах, она исчезала среди деревьев, потом опять появлялась чуть выше, а над тропинкой, кажется, совсем недалеко, к горе прилепился монастырь, тот самый, который ярко светил ночью в окно Сашиной спальни.
Умбрия – земля святых. Их тут по нескольку на квадратный метр, и все легенды, все народные сказания связаны именно с многочисленными святыми и мучениками.
Здесь не встретишь рассказов о привидениях, дамах озера, призраках старого замка, да и замков-то здесь почти нет. Тем более странным кажется рассказ о проклятом монастыре и ведьминых ритуалах. Может, пожилая барменша просто подшутила над Сашей?
Она прошла через небольшие ворота в конце кладбища и оказалась на следующей маленькой площади у высокого фасада очень простого и очень старого храма.
Двери были распахнуты, там суетилась невысокая женщина в сером монашеском платье и черном фартуке, с тряпкой в руке, котрую она обмакивала в ведро на полу сразу за порогом. Справа от входа висело объявление: монастырь бенедиктинок приглашал на праздничную мессу по случаю завершения реконструкции, ожидалось участие его преосвященства кардинала монсиньора такого-то.
