Шкатулка с жемчугом | страница 52
– Поедешь с нами, отметим это дело. Надо обмыть «колеса». Не каждый день такие подарки получаем, – удержал Степана Азиат, когда «даритель» хотел, наконец, от них избавиться.
– Пошли к черту! – огрызнулся Берестов.
– Зачем так грубо, мы культурные люди, традиции почитаем. подарок полагается обмыть,– вмешался круглолицый, усаживая заложника в машину. Знакомые наручники сковали его запястье, а на глаза наползла повязка.
Ехали долго и молча, как на похоронах. Сначала дорога была ровная и «Лада» мчалась быстро плавно, а потом свернули на проселок и машину бросало на ухабах. и рытвинах.
Степан потерял счет времени.
– Приехали,– устало без былого азарта произнес Азиат, и машина остановилась. Он снял повязку. Свет заходящего солнца больно ударил по глазам.
Берестов огляделся: незнакомая местность, мелколесье, овраг, поросший кустарником с листьями весенней акварели.
– Угощай благодетеля,– приказал круглолицый. «Тертые калачи,– подумал Степан. – За время общения так ни разу не назвали друг друга по именам и даже по кличкам. Очень предусмотрительны».
Азиат достал плоскую бутылку водки «смирновка»
– Давай, мужик, хлобысни, по-нашенски, из горла. А мы опосля тебя, не робей. – он насильно заставил его выпить.
У Берестова перехватило дыхание, он почувствовал, как гортань обожгло денатуратом. «Надули, крохоборы»,– подумал он.
– Не обессудь, на закуску денег не хватило,– съязвил круглолицый, с удовлетворением наблюдая, как убывает водка.
Степан руками, сцепленными наручниками, ударил по бутылке, и посыпались осколки, порезавшие не только Берестова, но и Азиата.
– Ах ты, гнида! – Азиат поспешно вытер окровавленную ладонь о куртку заложника.– Денег на «смирновку» не пожалели, а он всю обедню испортил, пришить тебя мало.
Он порылся в кармане, достал нож, нажал на кнопку и, как жало, выскочило стальное лезвие:
– Щас тебе будет харакири.
– Оставь,– приказал круглолицый.
– Нам мокруха ни к чему.
– Порешим его и концы в воду,– ни унимался Азиат.– Здесь до берега три километра, не больше. Камень на шею и бычкам на корм, ни одна собака не найдет.
– Не горячись,– круглолицый забрал у Азиата нож. Берестова разобрало и он равнодушно взирал на них, словно речь шла о ком-то постороннем.
– Вылезай, развалился, как барин, весь салон испачкал кровью, – вытянул Степана из машины Азиат. – Полежи здесь, оклемаешься и катись на все четыре стороны. Заявишь в милицию, тебе и твоей Лизке хана. Натешимся и к праотцам. Ты понял, морда твои пьяная. Пьешь, как сивый мерин, не просыхая.