–Оружие пока не потребуется, но задание секретное, его предстоит выполнить без лишнего шума, – пояснил командир.
Этот диалог, состоявшийся в ноябре сорок второго года, Анатолий Михайлович Измалков запомнил надолго. Оказалось, что группа красноармейцев, охранявшие железнодорожный мост через Сосну (Елец – важный железнодорожный узел), попали в плотное кольцо окружения. Несколько попыток прорыва под прицельным и шквальным огнем вражеских пулеметов и минометов не увенчались успехом. Вот начальник разведки и ломал голову над тем, как вызволить наших воинов, у которых боеприпасы и продовольствие с каждым днем уменьшались. Наблюдая за забавами ребят на катке, спуском с крутого берега, офицер решил осуществить оригинальную и хитрую по замыслу операцию.
–Ты, Толя, постепенно увлеки мальчишек поближе к мосту, – велел он.
Через несколько дней вместе с ватагой ребят, которые ни о чем не подозревали, Анатолий приблизился к стальным фермам моста. Немцы поначалу отгоняли их, но потом привыкли к присутствию мальчишек, не видя в этом для себя никакой опасности. Их даже забавляли ребячьи игры. «Гут, киндер», – потешались они, поддавшись влиянию детских бесшабашности, допустили беспечность, охотно играли на губных гармошках.
–Когда мы встретились в условленном месте с подполковником, – вспоминает Анатолий Михайлович, – тот похвалил меня и сказал, что теперь предстоит самое важное – попасть к нашим солдатам, что оказались в окружении.
–Они под прицелом. К ним меня фрицы не пропустят.
–Надо сделать так, чтобы пропустили. Пойдем на хитрость. Ты плакать умеешь? Пойдешь к фрицам и, размазывая по щекам слезы, сообщишь им, что среди окруженных солдат находится твой родной отец. Попроси, чтобы позволили тебе с ним встретиться, мол, исполнить последнюю просьбу, – наставлял меня начальник разведки. – Если все получится, как задумали, то передай на словах нашему старшему офицеру, чтобы 5 декабря по сигналу совершили выход из окружения. На крутом берегу для них будут приготовлены сани. В бой без нужды пусть не ввязываются, ибо силы неравные. При тебе не должно быть никаких записок и подозрительных предметов. Фашисты обязательно обыщут с головы до пят.
На следующий день, прихватив из дома узелок с нехитрой едой для «отца», я осторожно направился к немецкому пулеметному расчету, указывая рукою в сторону окруженных красноармейцев и взывая: «Fater, fater!» В первый раз меня отогнали, пригрозив оружием. А повторная попытка удалась. Меня подвели к офицеру. Плача и утираясь варежкой, я поведал ему об «отце» и попросил встречи с ним. Как и предвидел начальник разведки, меня тщательно обыскали, а затем немецкий офицер на ломаном русском языке приказал передать солдатам: «Рус Иван, сдавайся. Тебе капут». Мне разрешили встретиться с ними, чтобы извлечь для себя хоть какую-то пользу. Так, под прицелами немцев я попал к красноармейцам. В деталях рассказал командиру о сути операции.
