Валентин Георгиевич, припомнив пору детства и юности. А сейчас самое утомительное ожидание.
— Кого мы ждем и какова моя роль? — спросил Трошин.
— Одну важную персону. Он будет с водителем. Мне предстоит серьезный мужской разговор.
Твоя задача контролировать поведение его водителя. Необходимо будет изолировать его, а
возможно и случайных пассажиров, что маловероятно, от вмешательства и каких-либо
физических действий. Он ведь тоже, как и ты, охраняет своего шефа. Но я знаю, что Александр
Петрович не любит себя стеснять посторонними людьми, поэтому их будет двое.
— Если я не ошибаюсь, то речь о втором секретаре райкома Слипчуке?
— Не ошибаешься. За умение держать язык за зубами, сообразительность и отличное вождение я
тебя и ценю, — признался Калач. — Иначе бы поменял на другого извозчика.
«Какая черная кошка между ними пробежала?» — терялся в догадках Михаил, но спросить не
решился, ибо предпочитал не совать свой нос в чужие дела и проблемы, тем более чреватые
конфликтами и скандалами.
— У тебя монтировка или жезл есть? — спросил начальник.
— Конечно, и запасное колесо в багажнике.
— Колесо мне не потребуется, а вот.., — майор несколько секунд размышлял, на чем остановить
выбор, — а вот жезл потребуется. Я в штатской, цивильной одежде, а ты в милицейской форме. А
то ведь на скорости пролетят мимо и мой план пойдет коту под хвост. Поэтому придется тебе,
Миша, исполнить функции госавтоинспектора. Ты ведь, до того, как я тебя взял водителем,
служил в ДПС, дело знакомое?
— Да, служил.
— Поди, навыки и сноровку гаишника не утратил?
— Не утратил, — без энтузиазма подтвердил сержант, смутно ощутив зловредность отведенной
ему роли. Вылез из кабины, открыл багажник и достал из чехла жезл и черно-белыми полосами.
Возвратился с ним в салон «Волги».
— Сувенир, реликвия. Ребята подарили перед уходом из ДПС,— сообщил водитель и посетовал.
— Тяжелый, будто чугун, рука устает держать. Вожу на всякий пожарный случай.
—Дай-ка, подержу, проверю твой сувенир. Сейчас, как раз тот самый случай, испытаю его в
работе, — Вячеслав Георгиевич потянулся рукой к отшлифованной до лоска рукоятке жезла. На
ней было выгравировано «Трошин». Похлопал им по ладони левой руки:
— Именной, нестандартный, тяжелый, можно вместо молотка гвозди заколачивать.
— Выточен из мореного дуба, — пояснил сержант. — Я его берегу, как зеницу ока, вроде
талисмана, приносящего удачу.
— Прочный, надежный, лучше пластмассового, — оценил Калач. — Тебе, Миша, не помешало бы
