— Скажу, что он первым начал, — невольно согласился Михаил и заметил. —Значит, зазнобу не
поделили?
—Теперь ему баба не скоро потребуются, через ногу не сможет перелезть. Почитай, кастрат,
евнух. Будет впредь наукой, как за чужими юбками волочиться.
— Так вы его на почве ревности поколотили?
— Помалкивай! — осадил начальник водителя. — О том, что увидел и слышал, никому ни слова,
жезл спрячь подальше от глаз. Сам понимаешь, что это серьезная улика.
— Конечно, понимаю, — ответил Трошин, представив, какие страшные удары и острую боль
испытал и ныне ощущает пострадавший. С тоской подумал: «Если бы шеф поколотил обычного
мужика, то сошло бы с рук, а тут партийная шишка, секретарь по идеологии, политика. Скандал
неизбежен. Если майора снимут, то мне придется искать другое место. Заварил шеф кашу и мне
рикошетом достанется на орехи».
— Вячеслав Георгиевич, ведь он может обратиться с заявлением в прокуратуру и тогда по факту
избиения будет возбуждено уголовное дело.
— Если чувствует за собой вину, то не обратиться. Он мне тоже не ангел, нанес увечье,
расцарапал щеку и нос. И потом не в его интересах раздувать скандал, что может негативно
отразиться на политической карьере. И все же неприятностей не избежать. Вся надежда на
поддержку начальника УВД генерала Добрича. Авось выручит? Но ты, Миша, об этом никому не
слова, иначе…, сам понимаешь. Возьми жезл и положи в багажник. Возвратимся в райотдел и
сразу же сожги, а пепел развей.
— Но ведь это мой талисман?
— Это вещдок, подлежащий уничтожению, — твердо произнес начальник.
— Товарищ майор, за уничтожение вещественных доказательств предусмотрена ответственность,
— напомнил сержант. — Сами возьмите и сожгите.
— Много ты знаешь?
— Не первый год служу в милиции, многому жизнь научила.
— Понятно, — усмехнулся Калач. — Боишься оставить свежие отпечатки на жезле.
Сообразительный и предусмотрительный. Но они и так сохранились.
— Вячеслав Георгиевич, Слипчука следовало бы доставить в травматическое отделение районной
больницы. Вдруг у него серьезные повреждения, переломы, гематомы.
— Федор без нас управится. Не будь слишком мягкотелым и сентиментальным. На таких
покладистых и терпеливых бабы воду возят и кнутом погоняют. Разборка произошла, возврата
нет.
Михаил удрученно почесал затылок.
—Почему ерзаешь, вши завелись?
— Думаю над ситуацией.
— Тебе то, какая печаль?
— Затаскают в качестве свидетеля.
— Не трусь, не из таких ситуаций выходил без потерь. Давай за баранку и в отдел, надо срочно
