Совестно после Хвостова называть Державина, но и у него встречаешь поразительные недосмотры и недочеты. В прекрасной картине его:
Натемно-голубомэфире
Златаяплавалалуна
Всеребрянойсвоейпорфире.
Блистаючисвысот, она
Сквозьокнадоммойозаряла
Ипалевымсвоимлучом
Златыеокнарисовала
Налаковомполумоем.
К чему тут серебряная порфира на золотойлуне? А в другом стихотворении его:
Из-заоблакмесяцкрасный
Всталисмотритсявреке.
Сквозьтуманимракужасный
Путникедетвчелноке.
Здесь что-нибудь да лишнее: или месяц красный, или ужасный мрак.
Поэзия поэзией, а стихотворство (или стихотворение) — стихотворением. Истинный поэт в творчестве своем никогда не собьется с пути; но в стихотворческом ремесле поэт может иногда обмолвиться промахом пера. В эти промахи он незаметно для себя и невольно вовлекается самовластительными требованиями рифмы, стопосложения и других вещественных условий и принадлежностей стиха. Было же когда-то у Пушкина:
Мечты, мечты, где ваша сладость? Где вечная к вам рифма младость?
А в превосходном своем Exegi monumentum разве не сказал он: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»! А чем же писал он стихи свои, как не рукою? Статуя ваятеля, картина живописца так же рукотворны, как и написанная песнь поэта.
И.И.Дмитриев в милой песенке своей говорит:
Всехцветочковболе
Розуялюбил;
Еютольковполе
Взорсвойвеселил.
Скаждымднемалее
Всекаквновьцвела,
Скаждымднеммилее
Розамнебыла.
Нонасчастьепрочно
Всякнадеждукинь:
Крозекакнарочно
Привиласьполынь.
Розанеувяла.
Тотжесамыйцвет;
Нонетаужстала:
Ароматанет.
Здесь следовало бы и кончить: но песельника соблазнил и попутал баснописец: он хотел вывести мораль, а тут и вышел забавный промах пера:
Хлоя, какужасен
Этотнамурок!
Так, увы, опасен
Длякрасыпорок.
Это неуместное и злосчастное нам причисляет, по грамматическому смыслу, самого Дмитриева к Хлоям и красавицам.
Капнист в одной песенке своей говорит:
Хотьхижинаубога,
Стобойонамнехрам;
ЯвнейпрошуотБога
Здоровьятольконам.
Нечеловеколюбиво и небратолюбиво это только перед словом нам. Это напоминает молитву эгоиста: «Господи ты ведаешь, что я никогда не утруждаю тебя молитвою о ближнем: молю только о себе и уповаю, что ты воздашь смирению моему и невмешательству в чужие дела».
Едва ли кто из поэтов древних и новых, русских или чужестранных, совершенно избежал подобных промахов, обмолвок, недосмотров, затмений. У кого их больше, у кого меньше.
167*
Повиновение не внушается разом: не нужно пояснять, что мы говорим о законном повиновении пред законом. Нужно заблаговременно, постепенно и постоянно возращать и развивать его в понятиях, нравах и привычках народа. Это своего рода нравственное образование. Вот отчего внутреннее устройство Англии так сильно и благонадежно. Стотысячные прогулки народа по лондонским улицам с развевающимися хоругвями протеста в руках против того или другого политического положения или с требованием такого или другого изменения в существующем порядке — совершаются почти мирно и не угрожают обществу волнением и бедствием, перейдя границы дозволенного; стоит только констабелям выставить на вид свои жезлики — и протестующее возмущение расходится, и город приходит в свой прежний и обыкновенный порядок. Не все города и не все народонаселения способны выдерживать подобные болезненные припадки и пароксизмы. Тут надобно иметь крепкую конституцию не только на бумаге, но и личную, внутренно-нравственную конституцию, что гораздо благонадежнее и вернее. В Париже, например, подобная уличная прогулка, вдвое, втрое малочисленнее, не раз бурным потоком своим увлекала, ниспровергала целые династии и затопляла общество и весь государственный строй.
