Едва услышав звук открываемой двери, я закричала: «Антон, беги!» Я рассчитывала, что супруг сообразит, что происходит нечто неординарное, убежит и вызовет полицию. Но, видимо, он испугался за меня, ворвался в комнату и бросился на мерзавцев. Один из бандитов ударил его ножом. Антон рухнул как подкошенный. Видимо, бандиты сами испугались того, что натворили, и, оставив меня в покое, бросились наутек. Я попыталась помочь Антону, но он уже не подавал признаков жизни. Тогда я вызвала скорую и полицию. Вот, собственно, и все.
— Все ясно, Элла Георгиевна. Простите, но у меня есть все основания полагать, что вы — как минимум соучастница убийства, — заявил Анискин.
Вскоре Элла призналась: в тот день к ней пришел молодой любовник, они выпили коньяка и предались плотским утехам. В порыве страсти они не слышали, как вернувшийся Антон вошел в комнату. Рогоносец бросился к кровати, и любовник Эллы нанес ему смертельный удар ножом, которым до этого резал лимон. Затем соучастники придумали ход с бандитским налетом и надеялись избежать наказания. Не вышло…
ПОЧЕМУ АНИСКИН РЕШИЛ,ЧТО ЖЕНА УБИТОГО ВРЕТ ЕМУ?
В кабинет к Анискину и Сидорову робко заглянул стажер отдела Вася Носкин:
— Извините, тут такая ситуация: мне доставили подозреваемого в краже. Но, по-моему, не наш клиент. Приличный мужчина, документы в порядке. Да и потерпевший уже претензий не имеет…
В кабинете Носкина сыщики увидели амбала в кожаной куртке и пожилого мужчину с растрепанными седыми волосами и в очках с толстыми стеклами.
Сидоров с ходу грозно надвинулся на амбала:
— Ну что, колоться будем?
— Что-о-о? — удивленно пробасил тот.
— Это потерпевший, — подал голос Валя Носкин.
— Ну и методы работы у вас! — возмущенно заявил амбал. — Нет уж, я вам Виктора Пантелеймоновича на растерзание не оставлю. Официально заявляю: претензий не имею и требую, чтобы мы ушли отсюда вместе!
— Спокойно, граждане, разберемся! — заявил ко всему привыкший Анискин. — Так что случилось?
— Ошибка вышла, милостивый государь, — отозвался старичок. — Видите ли, меня, интеллигентного человека, ученого, приняли за банального, стыдно сказать, вора! У вас в городе я в командировке, ехал к коллеге-ученому в трамвае. Смотрю-на полу кошелек валяется, я нагнулся, поднял, держу его в руке. Только собрался спросить, чье это портмоне, а тут Андрей Борисович обернулся — это его кошелек оказался! — увидел его у меня в руках и как схватит меня, как закричит! И к вам, милостивые государи, доставил под белы руки.
