– В чем дело, Энни? – мягко говорит он, в точности как в детстве, когда я разбивала коленку или ссорилась с подружками во дворе. – Тяжелый день? Я сегодня тоже сам не свой. Честно говоря, поскорее бы он закончился. Годовщины, да? Всегда навевают воспоминания…
За всей его напускной бесцеремонностью кроется ранимость, и я обещаю себе, что буду проводить с ним больше времени. Раньше я постоянно околачивалась в магазине, но после смерти мамы и папы всегда нахожу какие-нибудь отговорки, чтобы не приходить сюда, даже перед самой собой: я слишком занята, Элла еще слишком маленькая, погода какая-то не такая… На самом деле – мне больно находиться здесь. Но это несправедливо.
– Приходи к нам ужинать завтра вечером.
Билли колеблется.
– Ну пожалуйста!
– Конечно. С удовольствием.
Из кабинета Билли в демонстрационный зал ведет огромное окно с односторонним стеклом, и я вижу, как снаружи продавец пожимает руку покупателю, а затем косится в нашу сторону, надеясь, что начальник видел его успех. Билли одобрительно кивает, мысленно делая себе пометку не забыть выплатить этому сотруднику премию. Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь разгадать его мысли.
Продажи тогда застопорились. Папа был движущей силой всего предприятия, и его смерть потрясла дядю Билли. А потом и мама ушла, и настало время, когда мне казалось, что Билли не выдержит.
Я только узнала о том, что беременна, и пришла в магазин повидаться с дядей Билли, когда обнаружила, что тут полный беспорядок. В кабинете никого не было, на столиках перед кабинетом, где клиенты обычно ждали подписания сделки, валялись пустые пластиковые стаканы из-под кофе, в демонстрационном зале среди машин бродили какие-то клиенты, но никто к ним не подходил. В приемной Кевин, новый продавец, совсем еще мальчишка с копной рыжих волос, опирался на стол, флиртуя с секретаршей, девчонкой, которую наняли всего на неделю после Рождества.
– А где Билли?
– Он не пришел на работу. – Кевин пожал плечами.
– И вы не подумали ему позвонить?
Подъезжая к дому Билли, я старалась не обращать внимания на нарастающую в груди панику. Он решил устроить себе выходной, вот и все. Он вовсе не пропал без вести. Он не поступил бы так со мной.
Я нажала на кнопку звонка, затем замолотила в дверь кулаками. Моя рука уже тянулась к сумке с телефоном, а в голове складывались слова, знакомые по делу моих родителей, – «опасения по поводу здоровья и благополучия», – когда Билли открыл дверь.
