- Ну, я не сомневаюсь, что на твоё красноречие раньше никто не жаловался, - подчёркнуто деловым тоном откликнулась, пряча улыбку за кружкой с чаем.
Верещагин заметно занервничал, явно пытаясь придумать, как бы исправить собственный внезапный косяк. А я ему страдания облегчать не собиралась, с каким-то непонятным азартом ожидая, что он предпримет.
Дождалась. Олежек нервничать перестал, сощурился хитро и… Придвинул мой стул к себе поближе. И пока я удивлённо переварила изменения собственного местоположения, откусил кусок моей пиццы.
- Наглость второе счастье? – фыркнула, отбирая у него свою еду и пытаясь отодвинуться подальше.
Такой финт ушами мне предсказуемо совершить не дали. Поймали за руку, потёрлись щекой о ладонь и заметили довольным тоном:
- В случае с тобой, Ледышка, первое. И да, раньше никто не жаловался…Но раньше у меня никогда не было такой очаровательной и неприступной девушки.
Не выдержав, я засмеялась, щёлкнув его по носу:
- Выкрутился-таки. И комплимент отвесил и себя обелил. Вот в кого ты такой хитрый, а, Верещагин?
- Все претензии к производителям, - невозмутимо откликнулся парень, с азартом отпилив кусок своего бутерброда и положив его мне на тарелку. – Хочешь, познакомлю?
От неожиданности я чуть не подавилась и тихо кашлянула, с подозрением уставившись на довольного жизнью и собой рокера:
- Извини… Что?
- Я говорю, хочешь, познакомлю с производителями?
- Верещагин, я верю, что наглость для тебя первое счастье… Но, давай, ты всё-таки не будешь лететь вперёд паровоза, м? – пододвинув к себе чай, вновь обхватила кружку ладонями, уткнувшись в неё носом.
- Я ещё даже не начинал, - меня дёрнули за кончик косы, улыбаясь при этом так невинно, что парочка посетительниц за соседним столиком чуть не выпала в осадок, глядя на это обаятельное чудо…
Чудовище, в смысле. Обаятельное, привлекательное, но такое невыносимое, что, ни в сказке сказать, ни пером описать. Даже матом и то, сформулировать вряд ли получится!
- Суицидальные наклонности во всей своей красе? – выразительно выгнула бровь, стараясь не улыбаться слишком уж широко и довольно. И да, мне действительно нравились эти беззлобные пикировки.
Особенно, когда чья-то наглая ладонь, недолго думая, поселилась на моей пояснице, забравшись под блузку, и мягко, почти невесомо поглаживая кожу. Вид у Олежека при этом был сама сосредоточенность и серьёзность. Дамы за соседним столиком устроили полноценный обстрел томным взглядами. И мне бы устроить приступ ревности и проявить собственнические инстинкты во всей своей красе…
