[13. А насколько методологически оправдано переносить мнение греков и индийцев на иранскую почву если идется о космогонии, отличающейся как от греческой так и от индийской?]
Начиная с времен Шапура I, ортодоксия не могла явно отвергать новую философию, которая была имплантирована в восстановленную Авесту14. Она могла только попытаться совместить ее со своим дуализмом, насколько было возможно. Правда, во времена Шапура II, Атурпат – сын Махраспанда , однажды победив своих соперников, сделал все возможное, чтобы восстановить более простую дуалистическую веру, в которой был бы минимизирован чисто философский элемент. Так, судя по дошедшим до наших дней высказываниям, которые приписывают ему, он делал акцент в основном на практической нравственности, и кажется, что только в правление Хосрова I был достигнут баланс между верой и разумом. Хосров конечно же считал веру в раскрытые тексты первоначальной, но он также настаивал на том, что веру нужно заменить разумом. Если бы между обоими произошел конфликт, тогда бы решение осталось за авторитетным коллегой Маги. Им бы пришлось решить, как следует интерпретировать и согласовать разные части возрожденной пехлевийской Авесты, которая предположительно все еще содержала чужеродный материал, включенный Шапуром I.
[14. Абсолютно ничем не подтвержденное в данной статье утверждение. Базируется только на допущении самого автора, что так могло быть.]
Онтология и метафизика зандиков
Что сделали зандики, так это выделили отрывки из Авесты и Зэнда, что совпало с их целями, а также совершенно проигнорировали древнейшие традиционные доктрины. Это показалось для них очень легким заданием, поскольку никогда не существовало четкой границы между тем, что есть Авеста, а именно, «полученный текст» откровения, и что есть Зэнд или «комментарий», оба вместе известные мусульманам одинаково как Авеста и Зэнд или Зэнд и Авеста, которые позже появились в Европейских языках как Зэнд-Авеста. Эти зандики или зурванитские материалисты, к слову, полностью отрицали три Зороастрийских догмы, а именно, существование благого Бога и злокозненного духа, свободу воли человека выбирать между добром и злом, а также воздаяние и наказание каждой душе по её добрым и злым поступкам. Более того, они также верили, что «все вещи – материальны, а духовного не существует».
Менок и гетиг
Пехлевийские слова, которые обозначают «духовное» и «материальное», в этом контексте, менок и гетиг , произошли из авестийских слов mainyu и gaethya. Майнью произошло от того же корня, что и латинское mens, а на современном английском разум: это то, что думает, выбирает и желает, то, что выделяет по-настоящему духовных богов, так же как и человека из всех остальных существ. Gaethya произошло от корня gay-, jay-, что значит «жить», оно обозначает все, что обладает физической жизнью, а поскольку Зороастрийцы «класического» периода считали все материальные вещи в каком-то смысле живыми, gaethya стало обозначать «материальное». А потому эти два слова стали связывать именно с тем, что называли «духовным» и «материальным» в других ближневосточных религиях.
