.
После захвата заложников в Москве в октябре 2002 г. в российском обществе также разгорелась дискуссия на тему «либо равные права и максимальные свободы для всех, в том числе и для террористов, либо ограничение и прав, и свобод всех, что поможет-де обезвредить большинство террористов». Короче говоря, либо власть террористов, либо власть спецслужб93.
Заявления о необходимости чрезвычайных мер, например, для выполнения Божьей воли (варианты: охраны жизненно важных национальных или этнических интересов; устранения коммунистической угрозы; защиты социалистической революции) – это освященное веками оправдание тиранического правления. Предположение, что любое правительство имеет склонность к злоупотреблению чрезвычайными полномочиями, закреплено в текстах международных актов по правам человека. Поэтому нельзя терять бдительность. Фундаментализм прав человека означает, что каждое отклонение от соблюдения этих прав властями должно иметь конституционно обоснованное оправдание.
Третье свойство прав и свобод человека – это их всеобщий и универсальный характер. Права человека – это квинтэссенция ценностей, с помощью которых мы все вместе утверждаем, что являем собой единое сообщество людей. В самом деле, если взглянуть на права человека во всеобщем плане, то мы вплотную столкнемся с наиболее трудным из всех диалектических конфликтов: конфликтом между «самостью» и «чужестью», между «я» и «другие». Эти понятия показывают нам прямо и откровенно, что все мы одинаковые и вместе с тем разные. И мы можем обеспечить существование прав человека лишь в том случае, если преодолеем себя, если сознательно попытаемся вычленить нашу общую суть, преодолев наши видимые раздоры, наши временные разногласия, наши идеологические и культурные барьеры.
Всеобщность является неотъемлемым свойством прав человека. Устав ООН в этом вопросе весьма категоричен: ст. 55 гласит, что Организация Объединенных Наций содействует «всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии»94. Название Декларации прав человека 1948 г. – «всеобщая» (а не «международная») – подтверждает эту точку зрения. Однако необходимо, чтобы эту концепцию всеобщности понимал и принимал каждый. Было бы парадоксальным, если бы этот императив всеобщности превратился в источник непонимания как между государствами, так и между людьми.
Всеобщность и универсальность прав и свобод человека имеют несколько измерений
