Тут заодно и царевича окольцевали, женив сразу на семи девицах и напутствовав: «Подтянись, улыбнись и все будет зае… хорошо». Ведь девиз этой свадьбы: один на всех и все за одного. Точняк все хорошо должно быть, лучше некуда. Хотя… на руке царевича ведь еще место для колечек осталось… Так и хотелось встать под падающий с ветвей прошлогодний снег и крикнуть на весь мир: «Маловато будет!» Но об этом тактично умолчим, все же супруги рядом околачиваются.
Новоиспеченные жены станцевали на бис танец маленьких лебедей. А потом забросали собравшийся народ букетами, за которыми сразу кидались женщины, и подвязками, от которых кидались врассыпную мужчины.
А пока супруги развлекались, принц спер у Деда сани с оленями и быстренько смотал в лес за лампой волшебной. Ведь какая пьянка-гулянка без собутыльника-джинна? Без него и вино кисло, и пиво не хмельно. Так что сели они с приятелем поодаль от шумного празднества и завели свои мужские разговоры под чарочку алкоголесодержащего напитка:
— Ты не злишься на меня, что в нашем любовном многоугольнике я вышел победителем? — спросил Елисей после незнамо какой по счету чарки.
— А ты уверен, что именно ты победитель, хлопец? — хитро прищурившись, спросил джинн. И продекларировал:
Есть немало в мире теорем,
Но одна рождает этот стих —
На хрена, скажи мне, свой гарем,
Коль вокруг есть тысячи чужих?
Но далее их уединение было прервано появлением галдящей толпы. Так что уточнить, что друг имел ввиду, Елисей не успел. Ведь как Новый год встретишь, так весь год и проведешь. Вот и отрывался народ по полной, вытащив к елке и бравых собутыльников.
Конечно же, все начали вопить: «Раз, два, три, елочка — гори!» Елочка послушалась и… загорелась. Долго-долго ее потом тушили пирогами и блинами и сушеными грибами. Поливали из бочонка, из ковша и из ушата. Тушат, тушат — не потушат, заливают — не зальют. Тут ночная бабочка прилетела, юбочкой махнула, стала елка потухать и потухла.
Закончилась одна развлекуха — началась другая. Все стали кричать: «Горько!» и пришлось Елисею долго-долго целовать своих жен, вызывая зависть у прочих мужиков.
После поцелуев прилюдных была первая брачная ночь в приватной обстановке. Причем такая жаркая да сексуальная, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Иначе признают сию былину аудиоразвратом или порнописательством. Короче: все кончили.
А дальше жил царевич с женами своими долго и счастливо. И главное — эротично.
