Возвращаются в полном составе Винградито, вновь появляется подеста, поздравляющий Джанетто с прибытием, и тут Лючия обнаруживает отсутствие ложки. И подеста немедленно хватается за представившуюся возможность поквитаться с девушкой, а скорее, получить шанс подступиться к ней. Он спешно заводит дело, невзирая на протесты Фабрицио и Джанетто, вроде все указывает на Нинетту, вначале она роняет деньги, и Пиппо по простоте душевной выдает, что они от Исаако, потом срочно приведенный пред очи подесты Исаако сообщает, что заплатил их за серебряный столовый прибор, да еще называет инициалы, на последнем выгравированные, разумеется, они совпадают, что немудрено, ведь у Фернандо Виллабеллы и Фабрицио Винградито они одинаковые, словом, даже Джанетто начинает верить, что его возлюбленная — воровка. (Стендаль пересказывает, что говорил по этому поводу Россини, звучит это примерно так: «Молодой военный, хотя он и француз, все же негодяй, я не участвовал в походах и не захватывал знамен, но если бы мне довелось увидеть, что мою возлюбленную обвинили, я бы закричал: Это я украл ложку!»)
Как бы то ни было Нинетту, которая не смеет слова сказать, чтобы не выдать отца, арестовывают и уводят, дабы чуть ли не немедленно судить.
Нинетта в тюрьме. Даже тюремщик покорен ее красотой и кротостью, он пропускает к ней Джанетто. Тот вроде одумался и уже не верит в ее вину, но это отнюдь не делает его предприимчивым, он только убивается. Свидание прерывается из-за прихода подесты, который вновь пытается заручиться расположением девушки, обещая ее спасти. Все напрасно, Нинетта предпочитает умереть. Вслед за подестой является Пиппо, Нинетта просит его отнести в условленное место три экю из его собственных сбережений – ведь вырученные за прибор деньги отобрал подеста, и дарит юноше свой крестик.
В следующей сцене Фернандо приходит к расстроенной Лючии, которая сообщает ему, что Нинетта обвиняется в воровстве, а это грозит ей смертной казнью. Фернандо, забыв о себе, бежит спасать дочь.
Между тем в зале суда оглашается приговор, вина Нинетты сочтена бесспорной, и она приговорена к смерти. Врывается Фернандо, который сдается правосудию, пусть ему отрубят голову, но только не трогают бедную невинную девушку.
Процитируем опять-таки Стендаля: «Слова, несомненно, хороши, но вместо этого следовало сказать: это я дал дочери серебряный прибор и т.д.» Трудно не согласиться, это действительно первое, что приходит в голову каждому, кто читает субтитры, впрочем, надо заметить, что Лючия не объясняет Фернандо, в чем конкретно дело, а тот не удосуживается спросить; разумеется, это не просто проколы либреттиста, а желание свести концы не раньше, чем надо, сохраняя, говоря современным языком, «суспенс» до финальной сцены. Но далее.
