Либретто было написано очень быстро, за 11 дней, а Россини работал чуть дольше, две недели, увертюру, правда, то ли не успел написать, то ли поленился, потому приспособил уже использованную, причем, дважды, в «Аврелиане в Пальмире» и в «Елизавете, королеве Англии». Были и другие самозаимствования, но небольшие.
Премьера была назначена на 20 февраля. Театр Арджентина был переполнен, однако отнюдь не все явились на спектакль с добрыми намерениями. Если нашему читателю довелось побывать в Риме, он должен знать, что прямо перед театром на Ларго Арджентина (это такая площадь) находится археологическая зона с раскопанными остатками зданий республиканского периода Древнего Рима, и именно там был некогда убит заговорщиками Юлий Цезарь. В оперном мире своего времени Россини вполне мог считаться своего рода Цезарем, во всяком случае, с полным правом отнести к себе знаменитое «veni, vidi, vici». И вот 29 февраля 1816 года в нескольких десятках метров от места убийства Цезаря собрались другие заговорщики, дабы убить — не автора, правда, но его оперу. Ходили слухи, что Паизиелло лично вдохновлял этот заговор, так это или нет, но его приверженцы задались целью провалить премьеру. Шум в зале поднялся еще до начала спектакля. Когда в оркестр вышел Россини, из зала посыпались издевательские реплики по поводу цвета и покроя его фрака, «историческая фраза», которой он отреагировал на этот шквал, звучала примерно так: «Если они так расправляются с портным, то что же они сделают с композитором?» Что сделают с композитором, выяснилось быстро, с самого начала вопли, крики, свист заглушали музыку, и так оно пошло, то шум, то гробовое молчание вместо аплодисментов. Словом, опера провалилась, и поклонники Паизиелло разошлись по домам довольные.
Однако на следующий день враги молодого композитора не обеспокоились тем, чтобы повторить вчерашнее, дело, как они полагали, было сделано, с «Альмавивой» покончено раз и навсегда, так что не удостоили спектакль своим посещением, и зал на сей раз был полон нормальной публики. Уже с первого номера стало понятно, что на смену провалу идет триумф, публика была в полном восторге, без конца требовала бисировать, а после первого акта стали вызывать композитора, и тут выяснилось, что Россини в театре нет, сказавшись больным, он остался дома. Тогда целая толпа зрителей отправилась за ним, удивленного композитора, подняли, одели и потащили в театр, дабы вывести после спектакля на сцену и наградить заслуженными овациями.
