По любви | страница 61



* * *

31 декабря нарядили маленькую ёлочку. Поставили на стол. Приготовили салат. Запекли в духовке курицу. Отварили картошки. В одиннадцатом часу открыли водки – проводить старый год. Только выпили – в дверь позвонили.

Пётр Иваныч пошёл открывать. На пороге – внучка Любаша с пакетами.

– Привет, дед! С наступающим! Я вот к тебе приехала. Мамка говорит, чего там дед один да один. Поезжай к нему. Поживи. Ты же не против, если я у тебя поживу? Вот тебе подарок – пальто новое. Мы с мамкой выбирали.

Пётр Иваныч расплывался в улыбке. Младшенькая внучка Любашка была его любимицей, так похожа на его жену – вылитая Любушка в молодости. Приехала! Жить!

– Познакомься, Люба, это Надежда Аркадьевна. Мой добрый друг и спасительница. Мне одному было совсем не по себе.

– Здравствуйте! Люба. Спасибо вам за всё. Я всё боялась – не успею.

– К Новому году? – Надежда Аркадьевна и Любашка крепко жали руки и разглядывали друг друга.

– К деду! – Любашка оценила тонкий вопрос и тут же спросила без всяких: – А вы вместе живёте?

Надежда Аркадьевна смутилась и отошла на кухню без ответа – порезать фрукты.

– Дед, это твоя муза, да?

Пётр Иваныч обнял внучку и шепнул ей тихонько на ухо:

– Я и сам не знаю, что это, Любань. Она – мой ангел-хранитель.

– Серьёзно. Ну ладно, пошли Новый год встречать. Чем тут вам помочь?

* * *

Любашку определили жить в квартиру Надежды Аркадьевны. Она устроилась диспетчером в такси. Любашка задумала учиться и поступать в институт на историка. Надежда Аркадьевна обещала помочь с учёбой и поступлением. Дед было уговаривал остаться с ними, но внучка понимающе отказалась.

– Вы воюйте тут без меня. Если что – вызывайте на подмогу. Я, может, тоже скоро буду не одна. Так что пожить отдельно – мне в самый раз. Но буду часто появляться!

В музее всё шло своим чередом. Приходили люди. Пополняли экспонатами историю коммунальной квартиры. Весной, в День Победы, Надежда Аркадьевна взяла со стола гармонь и протянула Петру Иванычу.

– Сыграй, Иваныч. Очень тебя прошу. Муж гармонистом был.

Пётр Иваныч опустил глаза и взял в руки инструмент. Сыграть, что ли? Обещался вроде не браться…

– Сыграй.

Он заправил ремни за плечи, разжал меха и врезал «Катюшу».

Стратегический запас

От праздности и лжи, от суетных забав
Я одинок бежал в поля мои родные,
Я странником вступил под сень моих дубрав,
Под их навесы вековые…
Иван Бунин. Подражание Пушкину

Загрустить было отчего: по октябрьскому небу бежали быстрые клоки облаков, уже не таких ангельски белых, как летом, а с темной свинцовой начинкой, что должно было означать только одно – скоро зима.