– А спойте ещё что-нибудь! – попросила Марина, глядя почему-то только на Ромку, как будто он здесь решает. Ромка-то и не против был бы, да Костя вскочил, убрал гитару и объявил, что на сегодня хватит самодеятельности. Вместо этого включил магнитофон. Ромка даже не сразу понял, что обращаются к нему, когда Денис вдруг крикнул:
– Эй, талант! Может, ты ещё и плясать мастер? Ну-ка изобрази нам что-нибудь.
Парни засмеялись. А Ромка покачал головой.
– А что так? – не унимался Денис. – Будущей звезде эстрады положено уметь танцевать. Да?
– Какой разговор! – поддержал Егор, да и Костя одобрительно улыбался, точно и не замечал насмешки.
– Ну давай, соловей наш голосистый, станцуй нам! Публика ждёт! – Денис выдернул Ромку из кресла и вытолкнул на середину комнаты. Ромка как-то беспомощно, просяще посмотрел на Костю, но тот смеялся, словно это было самое безобидное и весёлое развлечение. Ребята из класса тоже посмеивались, но как-то вяло, будто по привычке – раз Костя смеётся, значит, так и нужно. Только Марина и её подружка хмурились и поджимали губы, а когда Денис и Егор начали толкать Ромку друг к другу, точно тряпочную куклу, не выдержали и зашипели на них:
– Прекратите, придурки! Это вообще не смешно!
Наконец Ромку оставили в покое. Он не понимал, почему Костя так себя вёл, почему позволял насмехаться над ним, обижать его и даже, можно сказать, сам в этом участвовал.
– Что-то я проголодался, – сообщил Костя и позвал всех к столу. Ромка не хотел за стол, ему бы сейчас и кусок в горло не полез. Он засобирался уходить, но Денис и тут к нему привязался:
– И куда это ты лыжи навострил? Концерт ещё не окончен, а артист уже линяет.
В руке Денис сжимал стакан с брусничным морсом.
– И правда, – теперь дорогу ему преградил ещё и Егор, – нам без тебя будет скучно, соловушка.
Денис покачнулся, и из стакана щедро плеснуло красным – прямо на белую Ромкину рубашку. На груди вмиг расползлось огромное тёмно-розовое пятно, стало неприятно и холодно.
– Ой! – картинно заморгал Денис, не выпуская Ромку из цепкого захвата. – Какая досада! Рубашечку попортили. Ну ничего, может, теперь купишь себе новую, а эту на помойку. Давно пора!
А затем вдруг тихо, жёстко, сквозь зубы процедил Ромке в лицо:
– Уйдёшь, когда я скажу. Усёк?
А Костя… Костя и тут молчал, с любопытством наблюдая за происходящим, не обращая внимания на то, как недоумённо и настороженно уставились на него одноклассники. Один даже попытался что-то тихо ему сказать, но он отмахнулся.
