Косые лучи солнца неожиданно пробились сквозь облака, упали на море, и озаренная лучами чайка взмыла к небу. Прибалтика.
…Вдоль асфальтированного шоссе — роща финиковых пальм, и сквозь рощу медленно движется высоченный, заостренный кверху белый парус скрытой от глаз фелуки, движется, едва не задевая оранжевые гроздья фиников, по невидимому каналу… На шоссе, вдоль которого растут, рядом с пальмами развесистые, с длинной хвоей болотные кипарисы, плакучие ивы, — оживленное движение: несутся навстречу друг другу машины, неторопливо вышагивают верблюды, семенят маленькие светлые ослики, а на осликах сидят важные старики в чалмах; женщины передвигаются пешком — они закутаны в черное и несут на голове кладь… За кипарисами, за ивами и пальмами— разделенные невысокими валиками поля, уже залитые водой, уже зазеленевшие первыми всходами… А некоторые поля еще перепахивают буйволы, впряженные в тяжелый деревянный плуг. Воды вокруг много, но воздух сух и чуть серебрится пылью, потому что ветер дует из пустыни. Дельта Нила.
…Отлив, и черные базальтовые скалы обнажены. Женщины, дети — все выбежали из саманной деревушки и прыгают по скалам, вылавливают оставшуюся среди камней рыбу и тут же ловко распластывают ее, оставляя вялиться на солнце. Мелькают, прячась в расщелины, голубые, красные крабы. Парят над базальтовыми глыбами черные грифы — вотуры. А там, за деревушкой — сухая, жесткая саванна и плосковерхие потухшие вулканы, на которых ночью вспыхивают огни маяков. Африка, Сенегал, Зеленый Мыс.
Может быть, далеко не всем удалось увидеть собственными глазами все три нарисованных выше пейзажа. Но, право же, в них нет ничего удивительного — и море, и ветер, и дюны, и скалы, и верблюды, и пальмы, и пойманная рыба — все это так или иначе знакомо, все понятно, привычно, просто.
Но недаром говорят, что нет ничего сложнее простоты.
…Черная пустота окружает планету; ночью пустоту заполняют колючие немигающие огоньки звезд, а днем нестерпимо ярким пучком лучей пылает на черном фоне Солнце; его лучи нагревают и освещают мертвую однообразную поверхность планеты — каменистую, растрескавшуюся, покрытую темным слоем пыли… Ни ветра, ни воды, ни жизни — только камни, да лучи Солнца, и мертвая тишина, потому что даже при обвалах не слышно ни звука.
Адрес этого пейзажа указать труднее. Может быть, это Луна. А может быть, и Земля, но не теперешняя, а давняя, такая, какой была она четыре миллиардолетия тому назад. Ведь было же в истории нашей планеты такое время, когда не голубело небо, не дули ветры, не росли деревья и травы, не текли реки и не волновались моря и океаны…
