Видя, что Хунну чем-то чрезвычайно напуган и удирает без оглядки, Ункана, пришпорив коня, поскакал следом. Хунну опомнился только тогда, когда его взмыленный конь, прорвавшись сквозь заградительную стену поставленных вкруг повозок, остановился на небольшой площадке в центре лагеря и он свалился безжизненным кулем, упав в ноги вышедшему из шатра вождю. АрбанСин смотрел на него сверху вниз. Постепенно их окружила толпа людей.
- Великий Вождь! - произнес Хунну, заплетающимся языком. - Там, на берегу моря морской дракон. Он заговорил со мной, когда я хотел забрать у него волшебный клык. Хунну разжал руку и из нее выпал белый клык в локоть длиной.
- Волшебный клык морского дракона! - пронесся по рядам благоговейный шепот и люди, словно подчиняясь чьему-то неслышимому приказу, отступили назад, образовав круг, в центре которого остались АрбанСин и Хунну.
- Морской дракон? - задумчиво произнес АрбанСин, о чем-то размышляя, потом добавил тихо, так, что кроме него никто не услышал. - Права была Мудрейшая, предсказание сбывается. Он скрылся в шатре и вышел вновь через несколько минут, одетый в боевые доспехи.
- Ты приведешь меня к дракону, - приказал АрбанСин, привязывая к поясу меч.
- О Великий Вождь, Повелитель смертных! - испуганно пролепетал Хунну. - Я не могу идти к дракону. Он будет мстить мне за то, что я лишил его волшебного клыка.
- Веди! - возвысил голос АрбанСин и рывком вскочил на коня, даже не взглянув на трепещущего от страха юношу.
Громадный вороной жеребец, кося черным зрачком, окруженным голубовато-белым молоком глазного яблока, оскалил большие пожелтевшие зубы и взвился на дыбы, но почувствовав властную руку хозяина, смирил дикий норов, став кротким как ягненок.
- А ты, - обратился он к одному из воинов, стоявших в толпе возле его шатра, - скачи к священному шатру и передай Мудрейшей, что я прошу ее сопровождать нас, если она не слишком утомлена вчерашним переходом.
АрбанСин не оглядываясь поскакал по направлению к морю. Следом за ним устремился и Хунну, который хоть и был очень напуган, но ослушаться вождя не посмел. Если с морским драконом еще можно было как-то сладить, мечом-ли, заклинанием или хитростью, то слово вождя было законом для всех в племени. И это было оправдано.Для немногочисленного народа, кочующего вдали от родных пределов, железная дисциплина была единственным спасением. Здесь для сохранения целого нередко приходилось жертвовать частью.
