Эта фраза выражала именно то, что хотели изобразить молодые художники, — искусство, наделенное сущностью и содержанием,
бытие, лишенное абстрактных и конструктивистских замыслов. Тем не менее эта группа не стремилась противостоять другим изобразительным направлениям, но, скорее, двигалась в сторону фигуративного искусства. Поскольку они принадлежали к школе русского сезаннизма, традиции которой унаследовали от своего учителя и группы «Бубновый валет»
[53], они писали природу не в чисто реалистической манере, а в манере, которая была по-своему модернистской. Художник П.И. Лебедев (1882–1974) комментировал это так:
«…в искусстве их в первую очередь интересует содержание, а не форма. Однако одновременно художники “Бытия” заявили, что они отрицательно расценивают русский реализм второй половины века и будут продолжать традиции дореволюционного “Бубнового валета”. Таким образом, на словах объявив себя сторонниками реализма, художники “Бытия” на деле выступали против него. Для них, перенявших у сезаннизма главный его порок, натюрмортный подход к изображению любого объекта, было безразлично, что писать: комсомолку или дерево, яблоко или работницу, крестьянина или любую попавшую на глаз вещь. И скоро обнаружилось, что “традиции” русского сезаннизма, реставрированные в творчестве художников "Бытия", оказались совершенно неприменимыми к задачам изображения многообразной и полнокровной советской действительности»[54].
Реалистическая школа осуждалась, поскольку изображала объект или человека извне, лишенного внутренней жизни.
Ответом барбизонцев на новые ценности и социальные изменения была их «революция» возвращения к природе как к источнику.
Новая теория — рисование с натуры, использование свежих тонов и тонкая связь между светом и цветом, достигнутая благодаря коротким ярким мазкам — ярко-красным, сочным индиго-синим, густо-зеленым, была продемонстрирована скорее художником-практиком, чем теоретиком[55].
Молодые художники «Бытия» отреагировали на социальную и художественную ситуацию своего времени сходным образом, выразив себя в изображении природы. Их работы были красочными и фактурными, хотя они не ограничивались только живописными пейзажами, но также рисовали натюрморты и отдельные портреты.
Сам факт, что группа «Бытие» выступала за фигуративную живопись, надеясь положительным утверждением жизни предложить свое решение в бурные времена, уже был революционным актом.
В их намерения никогда не входила борьба против других художественных направлений и групп. Это ясно выражено в письме Бенатова Сретенскому полвека спустя, где он описывает визит Камиллы Грей
