Наши добрые дела не столь добры. В нашем «добре» добра настоящего очень мало. Если я делаю что-нибудь доброе тебе, то это значит, что я почему-то подобрел в отношении тебя, и Бог смягчил мое сердце, и я это по любви делаю, а возможно — по корысти, ибо половину добрых дел мы делаем по корысти или по желанию похвалы. Во всяком случае, это не знамение.
Христовы чудеса называются знамением, потому что они имеют смысл не в том, что это дела добрые, а в том, что они указывают на нечто большее, — на то, что Христос и есть Бог, пришедший во плоти, показавший Себя Ангелам, оправдавший Себя в Духе, проповеданный в народах и принятый в мире. Христовы дела знаменуют пришедшее в силе Спасение Божие. И люди видели множество дел Христовых. Если бы не видели, суда бы не имели, но видели и не отплатили Христу верой.
Наши добрые дела не столь добры. В нашем «добре» добра настоящего очень мало. Если я делаю что-нибудь доброе тебе, то это значит, что я почему-то подобрел в отношении тебя, и Бог смягчил мое сердце, и я это по любви делаю, а возможно — по корысти, ибо половину добрых дел мы делаем по корысти или по желанию похвалы.
Да и мы с вами за жизнь свою сколько разных милостей могли бы заметить, если бы были внимательны! Сколько разных чудес смогли бы сложить в копилку памяти, если бы были заметливы, а не легкомысленны!
Многие пользовались от Христа, но не было веры у них в ответ. Симеон еще ничего не видел от Христа, он шел мимо и увидел просто маленького ребенка на руках у его мамы. И он узнает в Нем Мессию, и благословляет Отца, берет на руки младенца Иисуса, произносит свою трепетную молитву предсмертную и уходит умирать без страха.
Эта вера во Христа пришедшего Симеону была дана Духом Святым, а не знаниями, не сопоставлениями пророчеств, не тонким изысканием из сказанного старцами. Можно себе представлять, как некоторым людям дается вера или неверие. Они себе все что-то составляют, сочиняют, плетут, как паук, свои паутины, долго плетут, а потом ветер дунет и все рвется. Плетут опять, плетут, плетут… Опять взяли, тронули и все порвалось — это знание человеческое. А знание Божие видит несомнительное и настоящее и не зависит от внешних условий. Симеон — это человек, который видит перед собой Христа, еще маленького, но истинного Христа.
В Иерусалимском храме было каждый день множество людей, и таких мам с детьми было ежедневно десятки, десятки и десятки, потому что у еврейского народа был только один храм. В синагоге нельзя было ни посвятить младенца Богу, совершив обряд на сороковой день, ни принести священного выкупа — надо было в храм идти.
