Вампиры пустыни | страница 31

— Только и осталось… — задумчиво шепнул Калина.

И немного погодя, будто разговаривая сам с собой, добавил:

— Сажа тебя породила, в сажу и обратишься.

Положив на носилки останки наших товарищей, мы направились в город. На следующий день у меня и у мастера Калины по коже пошла какая-то странная сыпь. Все тело покрылось большими белыми пупырями, словно перловыми крупинками, продержалась сыпь несколько дней. И вдруг неожиданно и быстро исчезла.

Фрэнк Б. Лонг

ОКЕАНСКАЯ ПИЯВКА

Бак замолотил голыми кулаками в дверь каюты, и ветер завыл в щелях. Мне не понравилось ни то, ни другое. Я распахнул дверь. Вошел Бак, а вместе с ним ворвался яростный порыв ветра. Бак, этот странный коротышка, чьи глаза были полны ветра и моря, изъяснялся по преимуществу жестами. Он указал на дверь и свирепо запустил пятерню в рыжеватые волосы, и я понял: что-то его чуть не прикончило — я имею в виду, прикончило морально, изранило душу, перевернуло весь его мир.

Я не знал, радоваться мне или ужасаться. Дикие выразительные жесты и горящие глаза Бака тронули меня, но я и понятия не имел, что он увидел там, наверху. Очень скоро я это узнал.

Матросы с бессмысленным видом сидели на палубе по двое и по трое. Никто даже не пошевелился, когда я выступил из тени спутанных снастей в яркую полосу лунного света.

— Где боцман? — спросил я.

Несколько человек услышали вопрос, но лишь повернулись и уставились на меня, не отвечая.

— Оно забрало боцмана! — сказал Оскар.

Оскар редко с кем-либо разговаривал. Он был высоким и тощим, по бокам желтой лысой головы топорщились светлые волосы. Я отчетливо помню пронзительный взгляд его темных глаз и эти волосы, блестевшие под светом луны. Прочие его черты стерлись из памяти — Оскар стал далеким, смутным призраком. Любопытно, ведь остальные подробности и события той поразительной ночи запомнились мне совершенно ясно…

Оскар стоял рядом со мной. Внезапно я повернулся и схватился за его руку. Прикосновение к сильной, мускулистой руке Оскара подействовало на меня успокаивающе. Но я, видимо, причинил ему боль: он дернул плечом и укоризненно глянул на меня. Полагаю, Оскар считал, что я должен держаться на своих двоих. Но впрочем, он тут же широко повел рукой: дескать, не имеет значения. Ветер свистел у нас в ушах, изорванные паруса полоскались и хрипло голосили. Паруса, знаете ли, умеют разговаривать. Я слышал, как они хором протестовали, и у каждого паруса был свой, немного отличавшийся от других голос. Со временем начинаешь понимать их язык. Чудесно тихим утром выйти на палубу и услышать, как они перешептываются. Паруса и жестикулировать умеют, а когда устают, жалобно покачиваются на фоне неба.