«Отдал её ему… Ты отдал её другому мужчина. А нас? нас тоже ему отдал, Мокану? тебе хорошо там? Ты начал новую жизнь. Ты отказался от своей сущности… Папааа… ты отказался от нас. Ненавижу… ненавижу тебя.»
Вгрызался клыками в стиснутые в кулак пальцы, чтобы не закричать, впитывая в себя ту агонию, которая исходила из комнаты. Агонию, которая сплетаясь с его собственной, выворачивала наизнанку.
Однажды он не выдержал, распахнул дверь комнаты и подошёл к матери, лежавшей на постели и вскинувшей голову при виде его. Молча лёг рядом с ней и, приложив руки к её голове, начал вбирать в себя эту боль. Капля за каплей, даря ту пустоту, которая начала заполнять его самого. Он знал, что надолго её не хватит. Что уже через насколько часов эта пустота и безразличие рассеются и уступят место одержимости, которую он сейчас впускал в себя. Но он был готов умереть и убить любого даже за пару часов её спокойствия.
Они никогда не говорили об этом с Марианной, как и о том, что он узнал, но в самые невыносимые дни Сэм так же заходил к ней в ком нету и ложился рядом, забирая себе тот мрак, что поселил в ней Ник.
* * *
Сэм открыл глаза и снова затянулся, вспоминая, как начал маниакально искать всю информацию о нейтралах. Будучи наивным ребенком, он решил, что сможет узнать о сильнейших мира сего. Сможет узнать и вернуть отца. Не себе, нет. Всё же он был достойным сыном Николаса Мокану. Он не умел прощать до конца.
Но вот Ками… Ками, плачущая каждую ночь за стенкой, а поутру рассказывающая Ярославу, что их папа — на самом деле рыцарь, который в поход на драконов, и вернётся, как только убьёт последнего из них… И Ярик, который улыбался, слушая её и восторженно рисуя на бумаге истории сестры. А Сэму хотелось верить в то, что никогда они не узнают, что их отец был не рыцарем, а самым злобным из драконов. Тем, который украл не саму принцессу, а её сердце, и теперь она не могла жить, не могла смеяться и дышать без этого сердца, превращённая жестокими чарами в куклу с дырой в груди.
Сэм не нашёл тогда ничего, ни в одной из библиотек ни одной из стран, в которых искал. Не сам, конечно. Тогда он был слишком мал. Зорич. О, Самуил прекрасно умел манипулировать другими, тем более, когда недвусмысленно дал понять, что ему даже не нужно рассказывать Марианне, кто причастен к исчезновению Мокану. За ищейкой водилось столько грехов и грязных делишек, совершенных, как в одиночку, так и в тандеме с Ником, что достаточно было раскрыть королю лишь набольшую часть из них, и Серафима Зорича бы, как минимум, изгнали бы в Асфентус, лишив всех тех привилегий и богатств, которые у него были.
