Прибывшим чинам полиции предстала следующая ужасная картина.
На холодной могильной плите, раскинув в стороны тонкие руки, лежало молодое обнаженное тело девушки-подростка. В области живота зияла огромная кровавая рана, а открытые чистые глаза глядели в небо, вопия о правосудии.
Чинами полиции устроена была засада. А в шесть часов к трупу девушки пришел человек зверского вида с мутно-блуждающими глазами.
Незнакомец был арестован. На все вопросы ответил молчанием. Нет сомнения, что полиции удалось арестовать страшного безумца, наведшего ужас первым своим преступлением. Как, вероятно, помнят наши читатели, и в первом случае жертвой была молодая невинная девушка. А то обстоятельство, что рана была нанесена точно так же, не оставляет сомнения, что и то, первое убийство лежит на совести страшного незнакомца.
Убийца отправлен в Р-скую часть, где и будет снят первый допрос.
Два убийства на протяжении двух дней! Куда мы идем?
На следующий день газеты были полны подробностями убийства на кладбище.
Сообщалось, между прочим, что убийца до сих пор упорно молчит.
Все с нетерпением ждали суда.
Обществу было известно, что ни один адвокат не согласился принять на себя защиту преступника, все требовали самой безжалостной кары этому «зверю».
И можно представить себе, с каким негодованием граждане встретили последнее сообщение газеты, что нашелся все-таки, к позору для своего сословия, такой адвокат, который взял на себя защиту омерзительного преступника.
Сообщалось и имя.
Это был никому не известный, ни разу еще не выступавший молодой адвокат Кук.
VII
В залу суда пускали только по билетам и все-таки там стояла невообразимая давка; а о том, что происходило в это время на улице? и рассказать невозможно.
Весь город пришел сюда, горя нетерпением узнать, чем окончится страшное дело.
Убийцу вели под усиленным конвоем. Он дико стонал, ворочая белками глаз, но не было в зале суда ни одного человека, в ком вызвал бы он чувство жалости.
Мертвым молчанием встретила публика чтение обвинительного акта суда…
Прокурор сделал подробный анализ всему данному случаю и требовал высшей меры наказания.
Гул одобрения прокатился из края в край в ответ на слова прокурора.
Гражданский истец, за необнаружением личности убитой и за ненахождением родственников ее, — отсутствовал.
Дальше слово принадлежало защитнику.
Точно перед грозой повисло в зале тяжелое молчание, когда с своего места встал молодой юркий брюнет с пронзительно бегающими глазами, — защитник убийцы; всем было ясно, что ни какими словами нельзя поколебать созревшего уже решения, — это было написано на лицах присяжных; всем хотелось скорее конца!
