Вампир привалился спиной к шкафчику и скрестил руки на груди.
– Ему нанесли колотую рану. Неизвестные личности с оружием, какого мне еще видеть не приходилось. Где же черти носят Крансвелла? Он сказал, что зайдет сегодня вечером с нужными справочниками. Скоро шесть, а он так и не объявился.
Прядь черных волос вырвалась на свободу и упала Ратвену на лоб. Он отвел волосы раздраженным быстрым движением. Фаститокалон подумал, что жест получился довольно картинный, хоть и непреднамеренно. Если подумать, то у Ратвена вообще преувеличенная черно-белая внешность актера немого кино.
Внимание Фасса рассеивалось: свист кипящего чайника вернул его обратно как раз в тот момент, когда Ратвен что-то сказал насчет температуры в тридцать градусов, что, насколько он, Фаститокалон, знал, было для дракуланов в области сильного жара.
– Благие Небеса! – выпалил он потрясенно. – Но… он поправляется?
– Да. После того, как из тела извлекли ядовитый кусок металла, ему стало лучше, но восстанавливается он почти так же медленно, как человек. Рана должна была бы зажить максимум через несколько часов после нанесения. Это произошло в середине прошлой ночи – а он все еще лежит пластом.
– А вы не знали… не знаете, почему? – Фаститокалон поднял взгляд на Ратвена, снова подумав о том, насколько хорош он был бы в самых первых кинофильмах: эти огромные сверкающие серебряные глаза с ярким гримом. Режиссеры были бы в восторге. – Я имею в виду, почему именно Варни? Я даже не знал, что он до сих пор в Англии. Да и вообще, что он жив.
– Они явно знали, где он живет, ворвались к нему в квартиру и отравили все чесноком, а потом набросились на него, пока он был выведен из строя испарениями. Но особенно странно, что они были в костюмах, по типу монашеских. Длинные коричневые сутаны, капюшоны. Это тематически значимо, если вспомнить всю историю с Потрошителем. Грета уверена, что тут есть связь.
Ратвен налил чаю в кружку, наполнив кухню острым ароматом лимона, после чего добавил в напиток щедрые порции меда и бренди. Фаститокалон толком не слушал: он сонно размышлял о том, что ни разу не встречал кровопитающего, который был бы таким невыразимо домашним при всей его киноактерской внешности. Ратвену бы надеть жемчужное ожерелье и фартук с оборочками. Наверное, с летучими мышками в качестве рисунка.
Постепенно Фаститокалон заподозрил, что его чуть лихорадит, судя по тому, как идет его мыслительный процесс. Тем не менее горячий напиток был чрезвычайно кстати: он обхватил кружку ладонями и с наслаждением втянул в легкие пар.
