Он покачал головой. И тут губ моих коснулась язвительная усмешка.
— Но… Если вы всё поняли, — сладко проговорила я, — не хотите ли извиниться?
Генрих сложил руки на груди и выразительно приподнял бровь.
— Ты о чём?
— Было бы правильно принести мне извинения, — мило добавила я, — за ваши необоснованные подозрения…
— Не хватало ещё унижаться перед ведьмой! — цинично фыркнул охотник. — Даже если ты вечером пришла ко мне только за шлемом, это не значит, что не пришла бы ночью за сексом.
У Забавы отвисла челюсть, а глаза расширились. Она буравила меня укоризненным взглядом. Я же едва не задохнулась от возмущения, вскочила и направилась к наглецу. Кулаки мои сжались, когда я посмотрела в его надменное лицо.
— Да будь вы последним мужчиной в мире, — прошипела я, — у меня бы не возникло желания заняться с вами сексом!
Лицо его скривилось в усмешке, а глаза свернули.
— А! Кажется, я понимаю, — холодно проговорил он. — Ведь на меня твоя ворожба не действует! Ты любишь играть с мужчинами, а с таким, как я, это невозможно. — Он подмигнул: — Не заставишь забыть ни об одном событии.
Я замерла, и сердце моё облилось кровью.
— Подслушивал? — ахнула я, и замахнулась, чтобы отвесить наглецу пощёчину.
Генрих легко поймал мою руку, и его пальцы сомкнулись на запястье. Он дёрнул меня на себя и жёстко проговорил:
— Вы с волколаком кричали так, что, заткни я уши, всё равно не смог бы остаться в неведении. Тебе нужна моя помощь или нет?
— Нужна! — яростно крикнула я, не отрывая ненавидящего взгляда от его изумрудных глаз.
— Гонорар пополам, — прошипел он, сжимая моё запястье так, что я скрипнула зубами от боли.
Я помотала головой, злость помогала сдерживать рвущиеся слёзы обиды и боли.
— Мне нужна двадцатка, — сквозь зубы проговорила я. — И чем быстрее, тем лучше! Так что я смогу заплатить лишь десять…
Генрих притянул меня так близко, что наши носы едва не соприкасались.
— Будешь мне должна услугу, — с усмешкой проговорил он.
— Это какую? — воскликнули мы с Забавой одновременно: я подозрительно, а русалка встревоженно.
Инститор оттолкнул меня:
— Узнаешь после. Идём!
Я скривилась, потирая свежие синяки на запястье.
— Куда?
— К ведьме, — буркнул охотник и стремительно вышел.
— Так ночь же…
Я перевела растерянный взгляд на Забаву, а русалка вцепилась мне в пострадавшую руку так, что я едва не вскрикнула.
— Мара, отдай его мне, — взмолилась она.
— С радостью, — прорычала я, высвобождая руку из её цепких пальчиков. — Ещё и приплачу! Если деньги получу…
