- В церкви есть предание, - начал Сорен, его голос тоже был низким и почтительным, - что это Мария Магдалена омыла его ноги своими слезами и высушила стопы своими волосами.
- Проститутка?
- Она могла и не быть ею. В Библии не сказано, но церковное предание осталось таким навсегда.
- Надеюсь, она была проституткой.
- Правда? - Сорен казался заинтригован ее комментарием.
- В этом больше смысла, если бы она была проституткой. То есть, это Иисус, парень который ни разу не грешил. Он же ни разу не занимался сексом, верно?
- Нет доказательств, что он был женат, так что нет, по Моисеевскому закону, он хранил бы целомудрие, скорее всего девственник, хотя он мог рано жениться и овдоветь. Об этом мало свидетельств, но это объяснило бы, почему никто не упомянул, что он не состоял в браке, что в те дни и в его возрасте считалось бы очень странным для еврея.
- Иисус вдовец? - Элеонор никогда не рассматривала эту возможность.
- Это одна теория. Скорее всего, чудесные обстоятельства его рождения заставили его верить, что он призван выполнять особую миссию во имя Бога. Он оставался холостым по той же причине, что и солдат, посланный на войну. Он знал, что однажды не вернется домой.
- Значит, Иисус был девственником.
- Я так считаю.
- Бедный парень.
- В жизни есть вещи и похуже, чем жить без секса.
- Знаете, я не могу придумать никого более крутого посылающего всех этих осуждающих мудаков, кроме как идеального, девственного Иисуса Христа с проституткой у его ног. Словно он говорит «вы не можете судить ее, не осудив меня. Так осудите меня, рискните».
- Безопаснее сказать, что наш Господь был первым радикальным феминистом. Он постоянно ругал мужчин, которые осуждали женщин. Женщина с алебастровым сосудом. Женщина с кровотечением. Первый человек, с которым он заговорил после его воскресения, был не Петр, а Мария Магдалина.
- Иисус любил дамочек. Мне это нравится.
- Чем больше другие мужчины унижали женщину, тем добрее Иисус был к ней.
- Так что же значит, что это мое любимое изображение? Бог хочет, чтобы я сидела у ног Иисуса?
- Думаю, Он хочет тебя у ног другого.
Сорен повернулся спиной к витражу, словно больше не мог на него смотреть. На его лице было странное выражение, почти болезненное. Он глубоко вдохнул, будто пытался успокоить себя, и вскоре выглядел таким же умиротворенным, как и женщина на витраже. Элеонор вытащила листочек из заднего кармана.
- Есть ручка? - спросила она.
Он взял ручку из держателя для молитвенников на спинке скамьи и протянул ей.
