Любой вопрос? Она не могла поверить. Если бы он предложил ей миллион долларов или ответы на все ее вопросы, она, не раздумывая, выбрала бы второе.
- Значит, шесть месяцев это...
- Сразу после Дня благодарения, - ответил Сорен. - Скорее всего. Уверен, ты будешь благодарна, за окончание своего задания.
- К черту палку, я хочу ответы.
- Ты их получишь, если заработаешь, - ответил он.
- Как вы поймете, поливала я ее или нет?
- Пойму.
- А когда вы, ну, хотите выполнить свою часть сделки? - Элеонор пыталась скрыть нервозность в голосе. В обмен на полное подчинение, Сорен пообещал ей «все». С момента их последнего разговора, той ночью в полицейском участке, прошло два месяца. Он помнил, что обещал ей?
- Эту часть нашего соглашения мы обсудим, когда ты закончишь поливать палку.
- Класс. Тогда начну поливать ее прямо сейчас.
- Когда ты закончишь поливать ее через... шесть месяцев.
Сорен направился к церкви и оставил ее там смотреть на палку.
- Эй! - крикнула она ему в след. - Шесть месяцев?
- Делай что велено, и мы обсудим это через полгода.
Элеонор уставилась на палку, а после перевела взгляд на удаляющуюся фигуру Сорена.
- Я ненавижу тебя! - крикнула она.
- Палка не польет себя сама, - крикнул он в ответ.
Она посмотрела на палку в земле.
- И тебя я тоже ненавижу, - сказала она палке и пнула ее.
После пересадки и полива теперь чуть более короткой палки, она вернулась в церковь, где Сорен поручил ей работу в общинном зале, где она оттирала и вымывала кухню и кладовки. Он сказал ей, что проверит ее работу, когда она закончит. Она хотела, чтобы он ею гордился.
К пяти часам она стерла почти весь лак с ногтей. Ее руки болели и потрескались от чистящих средств. Ее спина ныла от сидения на полу и сгибаний. Тем не менее, кладовка выглядела довольно потрясающе, когда она закончила в ней. Она стояла посреди комнаты, восхищаясь своей работой, когда услышала позади себя шаги.
- Хорошая работа, - сказал Сорен, стоя в дверном проеме.
- Я могу жить в этой кладовке. А вы можете есть с пола. Или могли бы, если бы тут была еда.
- Это будет твоим следующим шагом. В это воскресенье, в конце мессы, ты объявишь о благотворительном сборе продуктов.
- Я?
- Да, ты.
- Перед всей церковью?
- У тебя страх публичных выступлений?
- Нет, я так не думаю. Но мне шестнадцать, и я делаю это только потому, что заставил суд. Не думаю, что кто-то меня послушает.
- Они будут слушать тебя. Ты будешь говорить с моей кафедры, с моего разрешения и под моим руководством.
