– Ага, понимаю, – поддакнул я.
– С количеством фоса отдача растет экспоненциально. К примеру, когда расходуется две сотни катушек, отдача равна приблизительно двум сотням. С четырьмя сотнями отдача втрое больше. С шестью сотнями – в двенадцать раз.
– Но как тогда Машина управляется с отдачей? Машина ведь потребляет просто гору фоса!
– Вот тут самая красота. Парадокс Песнобега дает возможность использовать отдачу, чтобы поднять мощность. Этот эффект нарушает все известные – и сформулированные Песнобегом же – законы физики. Нолл использовал парадокс для создания Машины. Он выковал оружие, позволяющее простому человеку высвободить божественную мощь нажатием рычага.
В моей юности не хватило времени для продвинутой степени по математике. Но Отто кивал так, будто целиком понимал и одобрял. Наверное же, эта парочка знает лучше.
– И в чем проблема? – спросил я.
Отто перестал кивать и, открыв рот, уставился в пол. Пришел Дестран и долил в нетронутые чашки кофе. Эзабет горделиво задрала подбородок.
– Я перепроверила уравнения матрицы Песнобега. Я писала их целых два дня. Имейте в виду, они намного сложнее всего, с чем мне приходилось иметь дело раньше. Но я справилась и вычислила, что для матрицы размера Машины эффективная работа требует в точности семьсот двенадцать тысяч стандартных катушек фоса в год. Видите теперь? Это же в точности столько, сколько по инструкции Ордена должно скармливать Машине. При таких масштабах случайное совпадение немыслимо. То есть у нас именно схема ядра Машины.
– Ну, должна же она как-то работать. А в чем проблема? – сказал я.
– В этом, – ответила Эзабет и ткнула пальцем в пересечение пяти линий, обведенное свежими красными чернилами. – Малдон нашел это пересечение. Я удалила его из вычислительной схемы и снова просчитала матрицу. Если отказывает этот узел, рушится вся цепь. Свет не будет переотражаться. Понимаешь?
Я не понимал, но пожал плечами.
– Тогда поверь мне на слово. Без этой части вычисления идут по-другому. Тогда они дают, что матрица может принять всего лишь сто двенадцать тысяч катушек.
– Что составляет в точности количество фоса, поставляемое Машине в последние шесть лет. Надо думать, Малдон проверил все без исключения узлы на матрице, чтобы обнаружить этот, – добавил Отто.
Затем он запустил пальцы в рот, пошатал недовыбитый мною зуб и скривился.
– Капитан, вы понимаете, что это значит? – тихо спросила Эзабет.
Они позволили мне переварить это в тишине. Так. То, что подразумевают эти двое, идет далеко за границы жадности и угнетения. Если они правы, то Глек Малдон открыл истинное состояние Машины. А она умирает.
