Вот так, с комфортом, два учителя-авантюриста около десяти часов утра подкатили к интернату. Пока шел разговор с начальством, малым было приказано не мельтешить и не отсвечивать – когда будет надо, их позовут. Петрович знал, что если вся эта компания с просящим видом будет торчать в коридоре, то у директорши появится шанс продемонстрировать свою власть, повыделываться, и из-за ее поганого характера потерять уйму времени. А может случиться и так, что ради принципа Горилла упрется насмерть, и тогда придется звать коллегу с его «Сайгой». Последняя фраза, конечно, из области черного юмора, но, пожалуй, предпринять какие-то решительные меры все же пришлось бы, иначе вся затея могла полететь к чертям. Петрович не мог и представить, что он уйдет в прошлое без своих юных друзей.
Но все обошлось. Билеты в цирк, белый микроавтобус, а самое главное – десять тысяч рублей и литровая бутыль самого настоящего домашнего армянского коньяка – смягчили душу старой мизантропки. Самым главным тут был, конечно, коньяк. Только лизнув пробку, Галина Гавриловна поняла, что ей сделали по-настоящему царский подарок. Такой коньяк вообще не продают. Он только для внутреннего употребления, для семейных торжеств, свадеб и похорон.
Мысли, всплывшие в директорской голове, можно было прочесть без всяческого миелофона – исключительно по лицу: «Эти два ненормальных мужика возятся с юными отбросами общества, будто это их собственные дети. А мне-то что от того, кроме мелких, но приятных дополнений к источникам дохода…»
Директорша взяла гелевую ручку и выписала два пропуска на семерых воспитанников, отпущенных в город до восемнадцати ноль-ноль. Один пропуск на четыре фамилии под ответственность педагога Грубина С. П., а другой – на три фамилии, под ответственность педагога Орлова А. В. Подпись. Печать. Документ готов. Пришлось все-таки позвать физрука, за ради подписи на бумажке, которая временно отпускала на свободу Валеру, Лизу и младшую Марину. Товарищ старший прапорщик явился, нагоняя на директоршу оторопь своим усыпанным снегом камуфляжем. Ну что поделать, если мадам не переносит стиля «милитари», а он только его и носит. Чиркнув свою подпись под пропуском, бравый мужчина вместе с бумагами удалился обратно к машине, а Петрович пошел собирать свою команду.
Катя поймала его на втором этаже и мертвой хваткой вцепилась ему в руку. За ее спиной стояла высокая, худая, белобрысая до белизны девочка – Катина одноклассница. Учитель помнил, что ее зовут Лялей, и что в интернат она попала совсем недавно, и еще очень и очень из-за этого переживала.
