Прототипом Ливеровского, являлся белогвардейский контрразведчик Владимир Григорьевич Орлов, которого А. Н. Толстой хорошо знал по Одессе и о котором в дальнейшем будет рассказано более подробно.
При этом, вышеприведённая характеристика кадровой политики и личного состава органов ВЧК, со стороны бывшего царского жандармского генерала Глобачёва, можно сказать, выглядит весьма мягко, поскольку в ходе Гражданской войны, в органы ВЧК, особенно на местах, часто попадало немало морально разложившихся людей, в том числе и с уголовным прошлым и даже с психическими отклонениями, которые пользовались неограниченной властью, не считаясь ни с какими правовыми нормами, не вдаваясь в идеологические рассуждения, попирая нравственные принципы. И это при том что к концу 1918 года ВЧК, была, чуть ли не единственным государственным учреждением в Советской России, где доля членов партии доходила до 50 %, больше было только в народном комиссариате иностранных дел, но он по сравнению с ВЧК, был крайне малочисленен.
Причина этого заключалась в специфике деятельности ВЧК и особенно его местных органов. Эта специфика была такова, что совершенно не способствовала притоку в ряды, тогдашних чекистов высокоморальных интеллектуалов, не говоря о подъеме интеллектуального уровня у тех, кто там был. Постоянные запредельные нервно-психологические нагрузки этому, мягко говоря, ну никак не способствовали.
Поскольку очень вредная для здоровья специфика деятельности органов ВЧК очень быстро стала известна практическим всем членам партии того времени, то подавляющему большинству их, особенно русской национальности, там добровольно служить совершенно не хотелось. Поэтому для соблюдения национального равноправия помимо приходивших на чекистскую службу представителей национальностей добрым сердцем не обладающих, типа латышей, поляков, евреев, венгров, немцев, грузин, китайцев и так далее, партийному руководству пришлось начать мобилизации членов партии на службу ВЧК. А, как известно любой труд под принуждением малоэффективен и самое главное — не воспитывает в исполнителях чувство профессионализма.
В частности в книге Л. Кричевского "Евреи в аппарате ВЧК-ОГПУ в 20-е годы", по данному вопросу сообщается следующее: "В сентябре 1918 г. в аппарате ВЧК в Москве работал 781 сотрудник, в том числе: латыши — 278 (35,6 %), поляки — 49 (6,3 %), евреи — 29 (3,7 %). Остальные 425 сотрудников (54,4 %) были, в основном, очевидно, русскими. Но по мере подъема по служебной лестнице доля представителей нацменьшинств возрастала. Из 70 комиссаров — латышей 38 (54,3 %), русских — 22 (31,4 %), поляков — 7 (10 %), евреев — 3 (4,3 %). А из 42 следователей и заместителей следователя, где требовался наиболее высокий уровень образования, евреев было уже 8 (19,1 %), латышей — 14 (33,3 %), русских — 13 (30,9 %), поляков — 7 (16,7 %). (Л. Кричевский "Евреи в аппарате ВЧК-ОГПУ в 20-е годы" — М., 1999. — с. 320–350).
