Мне так хотелось ответить что-нибудь вроде: «Вчера на вечеринке и потом, ночью, я мечтала, чтобы ты перестал болтать и просто поцеловал меня», но тут вернулась Фрэнки, и нашей главной проблемой стал нелегкий выбор между банановым сплитом и брауни с пломбиром и сливочной помадкой.
Мэтт избавил сестру от мучений, заказав оба десерта, а еще пломбир с карамелью для меня. Все это мы, конечно же, честно разделили на троих.
Я наблюдала за тем, как Фрэнки, весело смеясь, кормит брата с ложки брауни, и никак не могла отделаться от мерзкого чувства вины, которое застряло в животе липким комом. До вчерашнего дня между нами не было секретов. Я молчала только об одном: о тайной и, как тогда казалось, безответной любви. А теперь я не могла спокойно смотреть на Мэтта и все думала: «Пожалуйста, ну пожалуйста, расскажи ей».
– Слушай, – начал Мэтт. Мы снова встретились ночью на улице, как только все легли спать. – Ты ведь понимаешь, Фрэнки должна узнать об этом от меня. Самый подходящий момент – поездка в Калифорнию. Осталось потерпеть всего пару недель, а потом мы с ней останемся вдвоем, и я все расскажу. Ей ведь надо это переварить.
Значит, мне снова придется скрывать от лучшей подруги такое важное, невероятное событие? Об этом было страшно даже подумать. Ведь Фрэнки была в курсе моих любовных дел. Она поддерживала меня в трудную минуту, праздновала вместе со мной победы и подбадривала в неловких ситуациях. Фрэнки была рядом, когда в четвертом классе мне поставили неоново-зеленые брекеты. И в седьмом классе, когда я умудрилась выйти из школьного туалета с юбкой, заправленной в колготки, и простояла так всю очередь за ланчем. Она не бросила меня и после моего поцелуя с Джимми Кроссом на выпускном в восьмом классе, который закончился вызовом в кабинет директора. Мы праздновали дни рождения, веселились, разделяли увлечения, мечтали и боялись. Я знала о Фрэнки все, да и у нее в голове хранилась подробная карта моей жизни. И было трудно смириться с тем, что чувства к Мэтту теперь стали неизведанной территорией, сундуком с сокровищами, закопанным в секретном месте.
Но ведь он – брат Фрэнки, и у меня нет причин для недоверия. В тот момент, когда он обхватил ладонями мое лицо, поцеловал и прошептал мое имя, я решила, что никогда не нарушу обещание.
Дни превратились в недели. Все это время мы с Мэттом разыгрывали настоящий спектакль, притворяясь друзьями перед родителями и Фрэнки. Сколько раз мне хотелось прекратить эту бессмысленную игру, перестать скрываться и броситься к нему на шею прямо во время семейного ужина или очередных посиделок на заднем дворе. Я постоянно сдерживалась, боясь выдать себя случайным взглядом, словом или прикосновением.
