Что такое? Третий поворот, а она ни с места. Возможны три объяснения. Неисправен переговорник — мимо, я слышал переговоры, их направление он фиксирует исправно. Второе: сигнал поступает со всех сторон одновременно. Исключено — сигнал одинарный. И третье — источник сигнала я сам, ходячий передатчик, маяк самодвижущийся.
Ай да Варнис, ай да добрый дядя: «Пойди погуляй, сынок!» А за тобой приглядят! Я же механик, я же наощупь до десятой миллиметра различаю. В пояс запихнули, гадость какая! Лучше уж сразу бы за мной пустил как это… шпиона. Музейные методы. Что, нельзя сказать прямо? Да я на себя стационарный передатчик взвалю и пойду. Тьфу!
Однако чего я возмущаюсь? Вполне понятное беспокойство и желание не обижать. Я бы просто не выпустил такого из корабля. Хорошо, им хочется знать, где я нахожусь — пусть знают. Просто хожу по Городу. просто захожу в дом, просто сижу в кресле. И вижу пыль, мусор, запустение и немного мебели, самой земной. Еще какието истлевшие клочки на полу да полоска чего-то слабо блестящего под широким низким диваном. Твердая пластина, похоже картина или портрет, не разобрать под толстым слоем пыли.
О, черт!.. Залитый прозрачным пластиком, на меня смотрит постаревший и усталый Серж Арно!
Дорога
2238 год Откровения. РЕАНДА
И вот час настал! Ряды неофитов застыли в священном молчании. Они тянулись через весь огромный полутемный зал, обступая небольшое возвышение. Тускло блестели окованные наконечники посохов. И у каждого, — видишь, светоносный Ур? — у каждого «серый кубик», орудие твоего гнева. Страшный был год, не хватало продовольствия, разрушалось хозяйство, холодно и сыро становилось в гигантских лабиринтах. Но не зря. Вся Дорога трудилась в едином порыве и для единой цели. Спал ли он, Учитель, хоть одну ночь спокойно? Но вот они стоят, а у него нет слов, только ликующий вопль: «Час настал!..» Волею Ура… и нет почетней задачи, чем вернуть Грассу на Дорогу.
Кон Морт еще раз обвел взглядом ряды и начал нараспев, как некогда Аман. Словно рябь пробегала по сомкнутым шеренгам в такт его словам.
Волею Ура и славою вечною Ура
Кружат светила и день заменяется ночью.
Вечна Дорога и вечно движенье Идущих,
Волею Ура ведомых к сиянью Свершенья!
Дождавшись, когда под сводами прекратилось «А-о-ой!», уже не жалобный вопль, а боевой клич, кон Морт понизил голос:
— Что видим мы, братья? Камень. Холодный, тяжелый камень окружает нас. Бледны лица детей наших, печальны глаза жен. Даже у «Несущих жизнь» не светятся они счастьем. Выросли дети, не знавшие солнца, не смеявшиеся под летним дождем! Горсть камней — только и радости, бешеный подземный водопад — только и развлечения, поворот гранитного перехода — весь горизонт. «А-о-ой!» нам, братья! В чем провинились мы перед Уром? Может быть, ошибся великий Аман? Может быть, выйти, слиться с братьями в единую семью? Радостно жить под ласковым солнцем? И пусть по иной Дороге, к иному Свершению, но вместе, единым неразделенным народом?
