Я взглянул вновь на пухлое личное дело маньяка. Бондаренко Николай Антонович. Тридцать три года. А выглядит на все сорок пять. И целый букет махровых расстрельных статей. Просто Антихрист какой-то.
— Дежурный! — крикнул я в «обезьянник», где, как макаки сновали контролёры. — Как разведёте всех по камерам, позвони мне, я с прошением подойду к этому!
И ткнул в голубоглазого изувера Колю. Он, поняв, что речь о нём, вновь высветил меня из группы конвоиров своими прожекторами, но я не оглядываясь, лишь простившись с начкаром и Егоровым, пошагал к себе в пенаты, к любимому креслу в тишину и покой кабинета. Тут им ещё на час волокиты, если не больше. Чего мне на духоте протухать?
В кабинете было свежо. Я ещё утром закрыл окна и врубил кондиционер. Теперь он безмолвно толкал из недр плотный узкий поток холода, похожий на толстый незримый нескончаемый лист ледяного проката. Я повертелся в кресле, спиной чувствуя его мощь и надёжность, бессознательно успокаиваясь и обретая уверенность вкупе с хорошим настроением. Сегодня спешить мне некуда, никто меня не ждёт и ни к кому я сам не напросился. Поэтому, когда закончу по-быстрому с новичком, нанесу визит нашему старому рецидивисту, положившему инкассаторов. Вот это уже экземпляр в пику Вадиму Александровичу не такой бесхребетный. Если взяточника сравнить с медузой, то Афанасьев Михаил Викторович, как зовут нашего налётчика, больше смахивает на морского ежа. Одних куполов на спине полдюжины.
Тем интереснее.
А пока выпало свободное время, я перебрал кое-какие бумаги, просмотрел старые отчёты, рапорты и служебные записки. Поставил, где надо росписи, наложил резолюции. Люди рвутся в отпуска, хотят, наверное, отдохнуть от унылой службы вертухая. Сейчас на море хорошо! И можно теперь позволить себе не только Анапу и Геленджик, а и Турцию с Испанией. Или Таиланд. Хотя теперь у нас есть Крым, а это и Турция, и Испания, и Греция в одном флаконе. Для тех, кто понимает, конечно. Махнуть бы в Ялту! Но я уже брал отпуск на январь. Теперь в следующем году.
Потом я открыл сейф и уставился на бутылку водки, как обновление закончившегося коньяка. Взял я «Белугу», решив сменить виноградный спирт на пшеничный. Рекомендовали мне её, как очень качественную, вкусную и безпохмельную. Что для меня является немаловажным фактором, ибо болею я иногда люто. Долго раздумывал, потом решился, с хрустом скрутил колпачок. Рифлёная выпуклая рыбка на покатом боку хитро и свойски подмигнула мне, мол, валяй, не пожалеешь! Налил на два пальца в стакан. Из кармана брюк выудил мягкий, как кусок тёплого дерьма, батончик «Сникерс». Выпил залпом, лизнул коричневую податливую массу с зёрнами ореха.
