— Мы поговорим потом, иди рапортуй.
И встречающие его удивляются моей сознательности и просят сесть в одну машину с ним.
Где он сейчас, этот мой летчик? Живет себе и не знает, что есть на свете такая я. Но я знаю, что где-то ждет меня настоящая любовь. Ну, а Носов — это так, увлечение. Не могу же я, в самом деле, отставать от других.
Порядочная девушка из интеллигентной семьи идет купать колхозных лошадей и вдруг встречает своего возлюбленного. Что она должна делать? P-раз! Согласно инструкции тетки Милосердии, я принимаю королевский вид. Два!.. Алексей Петрович отворачивается от меня и проходит с возмущенным видом.
Я растерянно оглядываю себя. В чем дело? Вроде бы все, как у настоящей королевы. Разве только то, что я босиком. Но, черт возьми, хотела бы я знать, какая королева ходила в туфлях купать лошадей?
На другой день меня вызывает завуч.
— Ты почему не здороваешься при встрече с преподавателями?
Вот-те раз! Что же, я в затылок с ним здороваться должна?
— Потому что он отвернулся.
— А почему ты с вызывающим видом смотрела на него? Что это такое?
Я уношу из кабинета разбитое сердце и выговор.
Иду к Маше. Это моя лучшая подруга. Ее мама преподает в нашей школе анатомию. С Машкой мы подружились еще в третьем классе, после драки. Гешка присутствовал в роли секунданта. Я уже выходила победительницей, но Машка решила не сдаваться и, отбежав, выставила самый большой козырь.
— Все, — сказала она торжественно. — Я скажу маме, что ты дерешься, и тебя выгонят из школы.
— Плевала я на твою школу, — гордо ответила я, не желая сдавать позиций.
— И я тоже плевал, — вступился секундант. — А вот мы как скажем нашему папе, так он фигу вас на пароход пустит.
— Плевала я на ваш пароход! — не осталась в долгу Машка.
После этого мы стали друзьями. На всю жизнь.
Только Маше я могу рассказать о коварстве своего возлюбленного. Подруга выслушивает меня с сочувствием.
— Хорошо же, — говорит она. — Мы ему устроим.
На другой день мы ему «устраиваем». По заранее разработанному плану весь класс на уроке алгебры начинает позевывать. Сначала это получается несколько неестественно, но потом зевота начинает уже по-настоящему одолевать всех. Сводит скулы. Но ничего нельзя поделать с собой. Все заражены зевотой.
Алексей Петрович несколько минут крепится, но потом, к всеобщей радости, широко распахивает рот.
Гешка тихонько командует:
— Главное орудие — пли!
Носов на полуслове обрывает фразу. Мы давимся от хохота, но приступы зевоты мешают смеху.
