Он с каким-то непонятным удивлением смотрел на меня.
Потом прошелся по комнате, остановился.
— Здравствуйте.
Голос у него был мужественный, густой и добрый. Я ответила.
— Вы ведь на курсах? — спросил он.
— Да, на курсах.
— Ну вот, соседи. А каким добрым ветром вас сюда занесло?
— Надо, — сказала я.
— Хотите шоколаду? — вдруг спросил он.
— Я ничего не хочу, — ответила я, — Я хочу быстрее попасть к врачу, на диатермию.
Меня страшно смущало еще то, что я говорю отвратным хрипящим голосом.
— На диатермию? — переспросил он. — На диатермию. Вот в чем дело!
Он смотрел на меня теперь немного растерянно, и в то же время в глазах его запрыгали искорки смеха.
— Давайте познакомимся, — предложил он, — а то сидим уже полчаса и даже не знаем, как друг друга звать. Борис.
— Нина, — сказала я и протянула ему руку.
Он взял ее в свои руки и придержал немного, наверняка не подозревая, что за эти несколько минут у меня двадцать раз сердце улетело куда-то.
— Ниночка, — предложил он, отпуская мою руку, — все-таки давайте я вас угощу чаем и шоколадом.
Смутное предчувствие чего-то нехорошего закрадывалось в мою душу.
— Какой чай? — спросила я сурово. — Почему вы так говорите?
— Нина, только не пугайтесь и не убегайте сразу, пожалуйста, дело в том, что вы не туда попали. Это моя квартира.
Я ахнула и попятилась к дверям.
— Подождите, не уходите так.
— Нет, нет, — я замотала головой. — Мне надо на Пушкинскую, тридцать один.
— А это Пушкинская, тридцать один «а».
Мне было нестерпимо стыдно, я даже боялась расплакаться от стыда, особенно при мысли о том, как я нахально ввалилась в чужую квартиру и, не здороваясь, уселась на диван.
— Извините меня, честное слово, я думала, что вы тоже к врачу. До свидания.
— Ниночка, — он все еще загораживал дверь, — ну посидите немного у меня. Неужели вам не надоела эта военная обстановка курсов, а здесь все-таки хоть немного как дома.
— Знаете, я зайду после диатермии, — пообещала я.
— Хорошо, жду. Как раз чайник успеет вскипеть.
Сидя с какими-то свинцовыми пластинками на горле,
я размышляла о том, что, наверное, не очень-то прилично будет, если я действительно пойду к нему пить чай. Но, с другой стороны, почему ядолжна упускать единственную возможность познакомиться с человеком, о котором я так давно мечтала?
Я сидела и не знала, пойду к нему или нет, но когда вышла на улицу, то поняла, что не могу не зайти. И пусть весь мир думает обо мне плохо. Я ведь ничего такого не делаю. Однако, когда я подняла руку, чтобы постучать в дверь, у меня появилось желание убежать. И я бы наверняка убежала, но, внезапно, Борис открыл дверь и, увидев меня, обрадованно сказал:
