— Обыкновенная, — уже проваливаясь в сон, пробормотала Лейла. — Для посольства.
Она тут же отключилась — организм взял свое, компенсируя интенсивную мозговую нагрузку.
В десять часов утра Вадим пожалел, что не расспросил обо всем подробнее. Он в недоумении уставился на корсет и прикрывавшее руки женское платье в пол. К нему прилагались голубой парик и желтые линзы. Самое унизительное стояло на столе — туфли на платформе. Размер красноречиво указывал, кому они предназначались.
— Ты издеваешься? Мы не на карнавал собрались.
Копылов одним махом скинул покупки Лейлы на пол. Упрямая нречанка их подняла и спокойно повторила:
— Ты это наденешь.
— Нет, и не обсуждается.
— Да, и не обсуждается.
Вопреки предположениям, в поединке взглядов выиграла Лейла. Она проявила завидную твердость. Надо же, а казалась типичной девочкой!
— Ну, объясни, зачем мне наряжаться женщиной, — сдался Копылов.
Иногда нужно отступить, отдать врагу малое, чтобы выиграть бой.
— Не просто женщиной, а представительницей расы моров, — поправила Лейла и, окрыленная победой, воодушевленно продолжила: — Это единственная раса, где оба пола хорошо физически развиты, твои мускулы не вызовут подозрений. Отсутствие груди тоже: она у них плоская, климат на планете неблагоприятный. Зато так ты сможешь безопасно прогуляться по магазинам под посольством, даже подняться наверх. Если тебя ищут, а тебя ведь ищут, верно?
Лейла замерла, ожидая ответа. Вадим кивнул, не желая вдаваться в подробности своих сложных отношений с родиной. Проще было сказать, что бывшие сослуживцы продали его в рабство. А искали ли… Вряд ли. Президент и его шайка убеждены, что он либо сдох, либо ублажает богатого радейца на далекой вилле в черт знает скольких световых годах от Земли. Но в одном Лейла права — лицо его слишком известно. Об этом Копылов не подумал, хотя обязан был. Одной толстовки для камер мало.
— Так вот, — с прежним энтузиазмом продолжила Лейла, — именно поэтому в посольство пойдут две женщины. Видишь, как я ловко все придумала!
Она едва ли не хлопала в ладоши, довольная своей изобретательностью.
В Вадиме боролись военный и мужчина. Первый победил. Скрипя зубами, Копылов согласился на время стать безымянной морейкой.
— Давай, экипируй, — усмехнулся мужчина и быстро стянул толстовку, а затем штаны. — Твоя идея — твое исполнение.
Лейла смутилась, отвела глаза. Это немного позабавило, чуть подняло настроение. Она реагировала как землянка. Сам Вадим за время учебы и службы в армии привык одеваться и раздеваться при посторонних.
