Не успокоюсь, пока не узнаю ответ. Только вот Вадим стоял до последнего, заверял, что меня это не касается. Потом начал утверждать, будто это мне навредит, и, наконец, убеждал, что это сущий пустяк, не стоящий внимания.
— Ничего себе «пустяк»! — взорвалась я и пригрозила: — Свяжусь с отцом и попрошу службу безопасности пробить твое досье.
По лицу Вадима пробежала тень, как тогда, когда речь зашла о войне с Лампарусом.
— Пожалуйста, я не запрещаю, — безразлично обронил он.
Устав бороться с упрямцем, оседлала стул, которым прежде планировала обороняться, и в отчаянье спросила:
— Почему ты не хочешь принять мою помощь?
Ответ заставил вздрогнуть — столько потаенных эмоций скрывалось за тремя словами:
— Это моя война.
Землянин сжал руку в кулак и напряг мышцы. Вцепившись пальцами в спинку стула, словно загипнотизированная наблюдала, как играют мускулы под толстовкой. Внутри Вадима клокотала ярость, пусть он молчал, язык тела красноречив.
— Война с кем? — Вопрос прозвучал словно шелест ветра. — Пожалуйста, доверься мне, нужно ведь кому-то доверять.
Мне так хотелось помочь ему, сама не понимала почему. Чужой гуманоид, одиночка, привыкший решать свои проблемы самостоятельно, оставить бы его в покое и вернуться на Оруну. Но я не могла. Без меня Вадим пропадет, восторжествует неведомая несправедливость, а я не терпела зла. Поэтому и сидела тут, в номере второсортной гостиницы, уговаривала землянина излить передо мной душу.
— Все предают: друзья, женщины, сослуживцы… — Вадим погрузился в далекое прошлое, смотрел на меня, но не видел. И вовсе не потому, что ослеп. Пальцы его разжались, рука безвольно упала на колени. — Верить можно только самому себе.
— Мне тоже.
В порыве нежности метнулась к нему и с жаром стиснула руки. Такие сильные, такие большие, мозолистые, а мои — хрупкие, маленькие, нежные, даже работа на корабле не успела их испортить.
Вадим колебался. Видела это по его лицу и не мешала. Придется принять любое решение.
— Скажи, разве богатым наследницам тяжело живется? — усмехнувшись, он затронул совсем другую тему.
Не понимая, куда он клонит, растерянно ответила:
— Когда как. У тебя многое есть, но совершенно нет свободы выбора.
— Поэтому ты сбежала?
Так вот куда он клонит!
Кивнула.
— Не хотела реализовывать мечты отца. Мужчинам проще, а у меня оставалось два пути: семейный бизнес или замужество.
— Иллюзия! — фыркнул Вадим и аккуратно высвободил руки. — У мужчин тоже нет выбора. Я все жизнь подчинялся приказам, затем отдавал их — и вот оказался на рынке рабов.
