— Вот уж нет! — воспротивилась оскорбленная в лучших чувствах Лейла. — Пусть миграционная служба тебя всякой гадостью пичкает, а мы поедим нормально. И никуда ты ночью не уйдешь.
В холодильнике сыскалась лишняя порция готового обеда. Лейла нашла супермаркет, где продавали сносную заморозку, и закупалась на неделю — после репетиций и выступлений не всегда оставалось время на магазины. Она не готовила — не умела, ее знаний хватало только на выбор режима микроволновки.
— Лейла…
Вадим замолчал, не зная, как лучше объяснить. Прежде ему не приходилось беседовать с девушками о столь серьезных вещах.
— Нужно сделать так, как я говорю.
Пожалуй, лучше отдать приказ.
— И не подумаю! — фыркнула Лейла.
Вадим слышал, как она стучит дверцами, активирует кухонную панель управления, и злился. Он ведь объяснял, за ним охотятся!
— Нужно, — упрямо повторил Копылов. — В конце концов, мне лучше знать.
— Это еще почему?
Лейла отложила пакет с заморозкой и обернулась к нему.
— Потому что я старше и мужчина.
Увы, привычные на Земле аргументы не сработали: нречанка заартачилась. Завязался спор, и Вадим неосознанно поступил так, как всегда делал в прежней жизни: включил командира.
— Отставить разговоры! — Хорошо поставленный голос действительно заставил Лейлу замолчать и обиженно поджать губы. — Приказы не обсуждаются.
Вот так, тишина. Проблема решена. Пусть девочка дуется, но он действовал во имя ее блага. Не хватало только, чтобы Лейла угодила к бандитам! Вадим и так сомневался, не отследят ли люди Трона такси. Нужно бы защитить спасительницу, но без зрения он только сделает хуже обоим. Чертова жизнь! Иногда, в минуты слабости, Копылова посещала мысль о самоубийстве, но он всякий раз отгонял ее. Сильные не бегут от трудностей, а если бы Вадим пасовал перед каждым препятствием, не выиграл бы ни одного боя. Не терять присутствия духа и трезвости ума в любой ситуации — вот девиз любого офицера.
— Между прочим, я девушка, а не солдат, — Лейла заговорила, когда он уже поставил окончательную точку в дискуссии. — И мы не в армии. Свои приказы оставь при себе, я сделаю так, как хочу. Моя квартира, моя жизнь.
— В армии легче. Я говорю, и никто не спорит. Гражданским неплохо бы поучиться тому же, — пробурчал Вадим.
Ну вот, опять началось! И как поступить? Наорать на нее? Он не привык повышать голос на женщин, если только они не военнослужащие, дерзящие начальству: «Ну я же девушка, мне можно все. А мой дядя — офицер Генерального штаба, он вам такое устроит!» Но, видимо, придется.
