Понятия не имею, как управляющий пробил ай-ди без запросов и проверок. Видимо, его начальник, Мутах, — большая «шишка».
В тот вечер я наскоро высушила волосы, переоделась в спортивный костюм и выпорхнула из «Вишенки». До съемной квартиры восемь кварталов, нужно успеть на последний поезд. Он отходил в час ночи, сейчас без десяти. Спуск на платформу за углом, должна успеть.
Бегать в кроссовках — одно удовольствие, особенно после каблуков.
Закинув за плечи рюкзак, я привычно трусила по тротуару мимо дежурных огней офисных небоскребов. Только «Вишенка» разбавляла монотонный мягкий желтый свет своими неоновыми бликами. Бросив короткий взгляд на часы (их пришлось купить для контроля массы тела и сердечного ритма — обязательное условие Алана), ускорилась. Хорошо, у меня проездной, а так бы потеряла драгоценное время у автомата.
Район, в котором я снимала крохотную студию, больше напоминавшую номер в хостеле на М-3, славился дурной репутацией. Но на приличное жилье денег не хватило. Иначе пришлось бы распрощаться с мечтой о курсах. Да, я предала мечту детства, поняла — талантливой арфистки из меня не выйдет. Зато грезы о работе в студии остались. В итоге, перебрав десятки вариантов, остановилась на многоквартирном доме на границе района, рядом с «трубой» — так местные называли подземные поезда. У нас конечная. Название у нее занятное — «Интерсити». Почему занятное? Так называлась крупная межгалактическая торговая сеть. Разумеется, ее офиса поблизости не наблюдалось, магазина тоже — только самый обычный супермаркет, в котором я планировала приобрести нехитрый ужин.
Притоптывая ногой в ожидании лифта, нервно посматривала на часы. Семь минут. Ну же, ну! Наконец кабина выплыла из темноты и вновь опустилась в нее, теперь уже вместе со мной.
На платформу я попала буквально за минуту до появления поезда. Запыхавшаяся, ввалилась в вагон и плюхнулась на сиденье. Двери плавно и бесшумно закрылись, и мы нырнули в туннель. Теперь можно расслабиться. Главное, не задремать, а то ограбят. Увы, преступность на Оруне никуда не делась, ночью она и вовсе поднимала голову. На случай нападения у меня в сумочке лежал баллончик с нервнопаралитическим газом. Продавец заверял, что он действовал абсолютно на все расы. Проверять не хотелось.
Ноги гудели — сказывалось напряжение мышц во время выступления. Грудь чесалась. Все капли-стразы! Их сажали на клей, после которого кожа зудела.
Огляделась по сторонам.
