— Да тут уже все, что угодно, может быть! — отчаянно отвечал Зорин. — Тут уж я ничему не удивлюсь! И главное, кричит — вот, цистерну топлива в никуда слили! Перерасход! Вот пожар! А там и было-то тонны полторы всего. А то, что сам этих цистерн уже целый состав на личные нужды извел, это, значит, ничего, это нормально!
— То есть, если я правильно понимаю, из-за негерметичной стыковки с заправщиком топливо вместо бака вылилось в атмосферу? — спрашивала я, чтобы прояснить для себя ситуацию.
— Вылилось, — тяжко выдохнул в ответ Зорин.
— И в этом обвиняют вас?
— Обвиняют.
— Только он тут вообще ни при чем, этого даже быть не может, — горячо вступился Игорь. — Фантастика какая-то. Здесь вообще человеческий фактор почти не влияет. Человеческий фактор здесь — проверить исправность приборов, а они были исправны. Уж мне ли не знать, как он проверяет! Каждую мелочь по десять раз протестирует.
— Так чем же все это закончилось? Каков результат?
— А что результат? Результат — что надо, — саркастически улыбался Зорин. — Взыскание наложили, да еще и штраф. В размере ушедшего не по назначению горючего. Вина ведь — моя! Мне и выплачивать. Будут теперь из зарплаты вычитать полгода.
Уже не находя в русском языке подходящих слов, чтобы ответить на это новое надругательство, Игорь возмущенно фыркнул и, резко развернувшись, вышел из комнаты.
Я, со своей стороны, тоже считала, что все это как-то и впрямь уже чересчур и новая диверсия со стороны врага требует адекватной реакции.
Помня о своих планах и о том, что чем раньше мне удастся их осуществить, тем раньше закончатся все эти возмутительные несправедливости, я вместе с тем не могла оставить без внимания последнее происшествие. Оно переходило все границы, и я решила сделать ответный ход, даже если для этого мои планы придется слегка подкорректировать.
Уже зная, как пробраться к военной части, и имея представление об объектах, расположенных на ее территории, я намеревалась добавить к сложившейся картине последний штрих, а именно — приспособить в намеченных местах свои подслушивающие и подглядывающие устройства. Само собой разумеется, я не собиралась делать этого средь бела дня. Поэтому, возвращаясь из части, я заранее готовила себя к тому, что основную часть сегодняшней ночи мне придется бодрствовать.
Но последние события и рассказ Зорина направили мои мысли в несколько иное русло.
До глубины души возмущенная наглым поступком, я загорелась жаждой мести, наверное, не меньше той, которой пылал сам Свиридов, и теперь решила наполнить свой ночной визит кое-каким дополнительным содержанием.
