Но уж Эдвин, лишившись сил,
В мечтаньи горестном лежал
И свой предмет науки милой
Рукой усталою держал.
Мадам его поцеловала
В глаза, и губки, и лобок
И с тихой нежностью сказала:
— Кажись, ты опять начинаешь, дружок. —
Эдвин прелестный лишь впервые
Любови торжество узнал, ^
И снова он красы нагие
В самозабвении лобзал.
То руку в пылком восхишеньи
Он прижимал к груди своей,
То сердца женского биенье
Рукою ощущал своей.
То с жаром к груди прижимался,
То испускал тяжелый вздох
И чуть устами не касался
Волшебных врат, что между ног.
Эдвин наш, страстью разъяренный,
Горя желаньем, трепетал
И к груди пышной, обнаженной
Мадам младую прижимал.
Его ручонки обнимали
Стан наставницы младой,
Она сама уж направляла
Член милый в щель своей рукой.
И вот минуты дарованья!..
Свершились гладко наконец. —
Как вдруг средь тихого лобзанья
Приходит с матерью отец!
Мадам с косою распущенной
С постели кинулась бежать,
Стыдясь, рукою разъяренной
Стремится двери отворять.
— Бесстыдник, — мать ему сказала,
Кидая злости яркий взор. —
Скажи, как я тебя застала?
Ах, что за срам, какой позор!
— Благодарю, мадам!— сказала,
Взбесясь, младая госпожа. —
Что вас с Эдвином я застала
Одних в постели [воз]лежа…
Вы с ним, конечно, уж познали
Науки все и всех родов,
А вот теперь вы толковали
Ему обязанность отцов.
Небось, как в спальне тихомолком:
С Эдвином быть не стыдно вам?
Совет разумный я вам дам:
Мадам, вы б знали книжку да иголку.
— Постойте, — с гневом муж кричит, —
Вас надобно [бы] [про]учить.
С утра до вечера толкуют,
Спроси, сударыня, об чем?
Как с женами мужья ночуют
И сами пробуют потом.
— Сейчас же вы, мадам, идите:
Что следует за целый год,
Сейчас от мужа получите
И отправляйтеся в поход.
— Я виноват, maman, простите!
— А будешь ты вперед когда?
— Извольте, слово вот возьмите.
Ей-ей, не буду никогда! —
И шалость [эту] мать простила,
Обет дала не вспоминать,
Потом на сон благословила
И в детскую прогнала спать.
Но что достойно замечанья,
Бывало, [розно] спят они,
Сегодня ж свыше ожиданья
Вдвоем они опять легли,
Они слугу свою прогнали
И положились в тишине…
Потом что делали — не знаю,
Но ныне уж: сказали мне,
Быть так извольте, по секрету
Что слышал от служанки я:
Она тихонько по секрету,
Когда не стало там огня,
Подкралась к двери и внимала
Какой-то mon ange, топ dieu!
Но этого она не понимала.
Но поцелуй когда раздался
Ужасный, жаркий на устах
Он уже с девой не стеснялся.
Он был услышан тот [же] час,
