Французский прощелыга,
Плюшардий! был бы уж богат,
Да погубила книга.
В ее ль семнадцати томах
Лежат твои приходы?
Не в двадцати ль борделях, ах!
Их прожил ты в те годы?
И он, и он был в их строю,
Лисенков оный смелый,
Кто пал с Булгариным в бою
На щит осиротелый.
Меж них и твой тюрбан блистал,
Кондратьевна Жанета,
Кого наш век лишь сводней знал,
Но блядью — древни лета.
Твоей бордели наш поэт
Амалией обязан
И к алтарю ее ведет,
Навеки с нею связан.
И ты, Вернет, там предстоял
И видел все в тумане,
Как будто ты предузнавал
Судьбу свою заране.
Но чья седая голова
Виднеется во мраке?
Кто движется в толпе едва
В мундирном новом фраке?
Как лучезарная звезда,
Ланит румянец яркий, —
Чело, как бритая <пизда>
Дряхлеющей татарки,
Все, все вещает в нем гостям:
Грядет во храм вельможа!
И шлет поклон по сторонам
Предательская рожа.
Се тот, кто сочетать решил
Видока с Совестдралом
И бездну мерзостей успел
Вместить в сем теле малом.
Се ты, любимцем русских муз,
Булгарин необъятный,
Пришел благословить союз
Четы сей благодатной!
Почетной стражи целый строй
Явился за Видоком, [Фаддеем]
То тли был необъятный рой,
Назвать ее посмеем:
Алеша Греч, меньшой из чад
Гнезда пчелы поганой.
И телом, и душою гад
Вонючий и засраный.
И мелкий червь из-под Москвы
Межевич — цвет собранья —
С задором, но без головы,
Пустившийся в писанье.
Другие… но пора давно
Вернуться нам к герою.
Мы в сорта высшего говно
Должны ступить ногою.
И вот уж начался обряд.
Терзаемый изжогой,
Бросает Нестор гордый взгляд
На лик Жанеты строгий.
Невеста чуть жива стоит,
Упреков ожидая:
Увы! теперь ей предстоит
Обязанность иная.
Теперь, вступая в высший свет,
Супруге Бригадира,
Ей посетить уж льготы нет
Приют любви и мира,
Где сладко жизнь вела она
В кругу блядей здоровых
И, вечной кротости полна,
Е<бла>сь за пять целковых.
И вот похабная чета
Меняется перстнями,
И се — священные уста
Разверзлися словами:
«Раб Божий Нестор обручен,
Обручена Амалья!»
И забасил «аминь!» не в тон
Ярыжкин наш каналья.
Вокруг налоя молодых
Ведут рука с рукою,
И вдруг разнесся сзади их
Какой-то смрад струею.
Бежит церковный с тряпкой страж —
И вдруг узрели что же?
Произвести такой пассаж:
Ни на что не похоже!
Ярыжкин, выпуча глаза,
В неслыханной натуге,
Как будто получив туза,
Блевал на шлейф супруги.
Но все счастливо обошлось,
Страж вытер все тряпицей,
И поздравленье началось
Сей притчи во языцех.
Тогда почетный гость Фаддей
Ступил на середину
Благословить своих детей:
Они согнули спину,
А он над ними длань простер,
Как патриарх маститый,
