хозяин.
— Нельзя вас пустить, у меня брат лежи г
третий год во гноище.
— Пустите, человека видите, за человеком
не видите: мы, может, и полечить можем, — говорит
старик.
Пустили их в избу. Взял старик, посмотрел,
по спаям вырезал (больного).
— Несите из озера воды.
Принесли воды, куски все в воде перемыл,
положил на полотенце, из кармана бутылочку
вынул; раз брызнул — целый стал, другой раз
брызнул—вздрогнул, третий раз брызнул—стал.
— Ах, как крепко спал, стал, слава богу, ничего
не болит.
От радости брат здоровый дал им много денег.
Тем же манером они в трех местах были
и трех человек вылечили, и денег им много
понадавали.
После того поп одна, пошел, нашел посудинку
такую, как у старика н зачерпнул водички.
Шел поп и видит огонечек горит, постучался.
— У нас брат лежит третий год во гноище.
— Вы человека видите, а за человеком не
видите. Может, я вашего брата и вылечу, — го-
ворит поп.
Впустили. Как старик делал, так сделал и поп.
Стал мужика резать, мужик ревет:
— Ой, ой, ой, караул, зарежет! Что вы дали
меня резать-то?
— Ты почто ирод, так-то, зарежешь ведь
брата-то.
— Молчите, я ведь не первого лечу.
Стих больной и реветь перестал. Вырезал но
спаям, куски перемыл, расклал на полотенце
кусок к куску, как следует быть, из кармана
бутылку вынул, раз брызнул — ничего; другой
раз брызнул — нет ничего; третий раз брызнул
— как было, так и есть. Всю бутылку вылил.
— Что хотите надо мной делайте, больше
ничем не могу пособить.
Братья говорят:
— Что станем теперь делать с тобой?
Затопили печку, изба была черная, попа в дым
на потолок за ноги повесили. Попу худо стало.
Вдруг стучатся у дверей. Отворили, пришел
старик.
— У нас неладно, поп брата зарезал.
Старик и говорит:
— Поп, может, и умрешь, покайся: ты третью
просвиру съел?!
— Нет, не я, хоть в дыму задохнусь, не я!
Старик велел попа спустить.
— Я дело поправлю.
Сделал старик так, как и с первым, мужик
ожил.
Вышли из избушки, пошли по дороге. Впереди
две дороги. Старик и говорит:
— Поп, разве отдельно пойдем нынче?
— Поп себе думает:
≪Один бы ходил, эти деньги все бы мне≫.
Старик разделил деньги на три кучи, поп
стоит и думает:
—Кому ж он третью кучу делит? Неужели
себе две, а мне одну. Ах, спросить бы.
Да и стыдно. Осмелился.
—Старик, кому третью кучу делишь?
Старик и говорит:
—А тому, кто третью просвиру съел.
—Старик, я ведь съел.
—Ну, на возьми, коли ты съел. Да вот что,
поп, иди домой, икона-то цела, не расстригут
тебя, только не говори наперво, что я сметану
съел. Сметану съел работник, а ты работника
